Жертва

Морид ходил за ней повсюду по квартире и на улице, когда они время от времени выходили прогуляться. Только его присутствие отбивало у Дженни охоту отправиться назад в Торонто повидаться с новыми подружками из Тринити-Хаус, послоняться в тех же местах и увидеть их ясно и четко в новых очках, которые сержант уголовной полиции Кроу купил ей на собственные деньги. Он сам сказал ей, что хочет сделать это для нее, и улыбнулся той улыбкой, которую она наконец-то признала искренней.

— Здесь скучно, — пожаловалась она Мориду, кажется не понимая, что находится в смертельной опасности, как будто ей было все равно. — Давай напьемся и пойдем танцевать.

Морид не ответил. Как будто он вовсе не говорил по-английски. Он просто сунул мятную жвачку в рот и стал жевать, его вытянутая голова казалась еще длиннее из-за того, что волосы были коротко подстрижены, едва выдаваясь над черепом.

Дженни согласилась дать показания против Стэна Ньюлэнда после своих мучений в доме в окрестностях Уитби. Майклу Кроу пришлось долго ее уговаривать, чтобы она согласилась. Он спас ей жизнь, и это было для нее достаточно веской причиной. Она верила, что обязана ему, какой бы никчемной ни казалась ей собственная жизнь.

— Меня могли там убить, — сказала она Кроу, когда пришла к нему в больницу. Пока она рассказывала все подробности, чувствуя необходимость с кем-то поделиться, ее глаза заволокло странное остекленение, как от наркотиков. — Тогда бы я уже здесь не сидела и не разговаривала. Странно, да? Я была на волосок от смерти. Где бы я тогда была? Парила бы где-нибудь. Может, я была бы ангелом и торчала бы здесь под потолком и глядела бы за тобой.

— Значит, ангелом? Не представляю тебя в виде ангела.

— А может, я смогла бы. — Она неторопливо оглядела отдельную палату, покусывая пальцы.

— Может.

Она пристально посмотрела на него:

— Так ты скажи мне, у тебя часто бывают такие ночки?

— Нет. — Он улыбнулся. — Но не волнуйся, у меня все хорошо.

— А я и не волновалась. Еще я буду волноваться из-за полицейского.

— Мы поймали того громилу, который бросил тебя в багажник. Он сидит в камере. Покушение на убийство офицера полиции. Уверен, сейчас ему не сладко приходится.

— Вы друг за дружку держитесь. Они из него душу вытрясут, да? В этом смысле полицейские все равно что бандиты.

— Ты так думаешь?

Она кивнула:

— Ну да, такие же, как шайка бандитов.

— Тебе нужно было бы бояться только громилы. А ты его в жизни больше не увидишь. Он, как говорится, поедет в места не столь отдаленные.

— Вот он был урод, просто страшно смотреть.

— А остальные?

— С виду все были совершенно нормальные. Но было там что-то такое… — Она замолчала, пытаясь найти верное определение тому, что не давало ей покоя, но сдалась и слабо покачала головой. — Не знаю.

— Что?

— Да не знаю я. — Она начала раздражаться. — Как будто… они были не те, за кого себя выдавали. Как будто их лица могли расплыться и превратиться в чудовищ, как в фильме ужасов, или что-то в этом роде. Они так смотрели на меня…

Она вздрогнула, вспомнив плотоядные ухмылки и странную музыку.

— Если бы я показал тебе фотографии, ты бы их узнала?

— Фотографии из полицейских досье?

— Нет, не оттуда. Как раз наоборот. Бизнес-справочник Торговой палаты Торонто.

Дженни восхищалась тем, что Кроу обходится без околичностей, и его черным юмором, который был под стать ее сарказму. Она отождествляла себя с этим человеком, видя, что его наполняет такая же энергия, как и некоторых знакомых ей преступников, но ему, конечно, можно было доверять. Вот в чем разница.

— Если хочешь, я посмотрю.

— Да, хочу.

Она улыбнулась и почувствовала, как что-то размягчается у нее в груди, она подумала, что могла бы влюбиться в него из-за того, как он к ней относится, но не хотела этого показывать. Хватит уже. В конце концов, он полицейский. Она не хотела забывать об этом и обо всем остальном, вытекавшем из того, за что он боролся.

— Возьми цветы, когда будешь уходить.

Кроу кивком показал на столик в изножье кровати, где стоял букет цветов, присланный парнями из отдела нравов. Потом он позвонил по телефону, сообщил начальнику о сложившейся ситуации и договорился о том, чтобы к нему немедленно прислали Фрэнсиса Морида.

Теперь Дженни изучала Морида. Он был из тех, кто предпочитает молчать. Казалось, что настороженность, которая сказывалась во всех его чувствах, лишает его способности вести светские беседы, или, быть может, он просто не видел необходимости в пустых разговорах. Он воздерживался от лишних слов и отвечал только по необходимости. По большей части он внимательно прислушивался или приглядывался, нет ли чего необычного. Шум из соседней квартиры или шаги в коридоре тут же заставляли его вскочить на ноги.

— Да расслабься ты, — всегда огрызалась на него Дженни. — Меня от тебя в дрожь бросает.