Жертва

– А девушка, которую опознали как меня?

– Знаешь, сколько таких девушек было? Им никто не помог, – мужчина взглянул на меня. – Ее тело просто нашли. А Григорий этим воспользовался и опознал ее, как тебя. Иначе, поиски Алены Евстофовой бы продолжились.

– Вы работаете на него?

– Я работаю вместе с ним.

– Вы палач?

Мужчина приложил палец к губам.

– Не стоит произносить таких слов всуе.

– Почему он мне помогает? Почему вы вытащили меня? Как вообще вы смогли такое провернуть?

– Деньги решают многое. Остальное решают связи. Григорий помогает тебе, потому что дал слово твоему отцу позаботится о его детях, если что-то случится. Ты не сможешь вернуть себе имя и деньги. Увы, Алена Евстофова мертва. Но ты можешь стать кем-то другим, – он достал из кармана брелок – удостоверение личности – и отдал его мне. Например, Алексис Ней. Послушницей с синими волосами, которые достались ей от отца – сына райота и послушницы. Продолжишь учебу в университете, правда, уже в другом, но все же. Станешь врачом, как и хотела. У тебя будут деньги на счетах. Нуждаться ты не будешь. Но и привлекать внимание не должна. Средний класс, дом в кредит, машина в кредит, простые вещи, никаких изысков и слишком дорогих покупок. Если Алексис Ней привлечет внимание, придется приехать мне и разобраться. Ты знаешь, что такое «зачистка»?

– Это когда всех убивают? – прошептала я.

– Именно. Только погибнут все, кто узнает о тебе лишнее. А ты останешься в живых. Потому что есть мир, в котором всем правят деньги и связи. И ни один человек в здравом уме от такой власти не откажется. Даже такой хороший человек, как дядя Гриша, – мужчина усмехнулся.

– А куда мы едем? – спросила я, сжимая в ладони брелок удостоверения личности.

– На Север. Там климат более приятный, чем здесь. Зимой идет снег. Ты ведь любишь зиму, да, Алексис?

– Нет. Я не люблю зиму.

– Придется полюбить.

– А что станет с Клариссой Роут? – опомнилась я.

– А кто это? – засмеялся мужчина.

***

Настоящее время. Город Р. Округ Т.

– Интересный поворот событий, – Одьен хлопнул в ладоши. – Клятва Возмездия, говоришь…

– Он не со мной связан, – произнесла я.

Одьен кивнул.

– Уже легче. Честно.

– Одьен! – взмолилась я.

– Да все нормально, – он начал оглядываться по сторонам. – Правда, живешь слишком скромно. Для дочери райотов, которые сколотили состояние на Жатве, даже слишком.

– Я не участвовала в том, чем занималась моя семья!

– Нет, – он покачал головой. – Ты покупала себе дорогие вещи и друзей за деньги, заработанные на жизнях других. Только и всего.

Он был прав. Он был чертовски прав. И его брат с сестрами, его родители – теперь все Ригарды об этом знали.

– Только не делай глупостей, – предупредил Айени.

– Больше глупостей не будет, – Одьен посмотрел на меня в упор. – Евстофовы держали в узде целые города. Миллионы послушников погибли на Жатве потому, что твои родители и их предки правили этим балом. Носов захватил фонд Евстофовых, потому что покаялся в грехах и начал работать с сопротивлением. Зачем он спас тебя – я не знаю. И если честно, знать не хочу.

Одьен вышел из комнаты. Я побежала следом за ним.

– Одьен! Что ты делаешь?

Он искал в коридоре свою куртку.

– Остановись, пожалуйста! Давай поговорим!

Он обогнул меня и пошел в комнату. Я следовала за ним.

– Почему ты не можешь просто поговорить со мной?

Он забрал брошенную на полу куртку с кофтой и обогнул меня в дверях. Не думала я, что потеряю его вот так. Лучше бы он казался злодеем, у которого есть второй браслет, и которого я бросила еще вчера. Поэтому родители попросили Кейдж предпринять хоть что-то, чтобы оградить любимого сыночка от кого-то, вроде меня? Если бы они знали, как их сын отреагирует на новости о том, что спит с наследницей райотов, которые держали собственную сеть легальной Жатвы, рассказали бы ему обо всем еще вчера. Или позавчера, в зависимости от того, когда сами все узнали.

– Прости меня, – прошептала ему в спину.

Он не обернулся и закрыл за собой входную дверь.

***

Я не помню, как ушли Гоаре, Кейдж и Айени. Помню только, что стояла напротив входной двери и все смотрела. Смотрела куда-то в пространство перед собой. Я поняла, что гнев наполняет меня. Гнев и бессилие что-либо исправить, изменить. Я сжала пальцы в кулаки и закричала, что было сил.

Хруст вокруг привел меня в чувства. На голову посыпалась штукатурка. Я взглянула вверх: по потолку пошла трещина. Мой дом начал разваливаться сам или это сделала я?

«Сила Истока неприменима к первому измерению. Бесполезно тренировать физическое тело. Ты никогда не станешь сильнее или быстрее хранителя. Смирись с тем, что ты уязвима в первом измерении и научись защищать себя с помощью оружия», – отец вручил мне пистолет. «Для начала, будем учиться стрелять».

Я повернулась к стене и сжала пальцы в кулак. Я вложила всю злость на Одьена за то, что он не смог принять меня такой, какой я была, и ударила кулаком в стену, пробив ее насквозь.