Жертва 2117

– Не трогать, значит? Так это все-таки раковая опухоль?

– Я ведь не дипломированный медик, правда? Но могу тебе сказать, что если ты его будешь теребить, то выльется море гноя, а мне здесь этого не надо. Это чертовски большой прыщ, Гордон.

Невероятно, сколько радости может появиться на лице человека при упоминании о море гноя.

– А еще что-то есть? Потому что дел у меня выше головы, – сказал Карл, и это не было абсолютной ложью. Потому что ему предстояло пожевать никотиновую жевательную резинку, положить ноги на стол и прикрыть глаза на время, пока на дисплее компьютера не появятся свежие новости.

Гордон постоял немного, приходя в себя, потом ответил:

– Да, а еще этот псих опять позвонил мне! Не проходит дня, чтобы он не звонил с рассказом, чем он занят.

– Вот как! – Карл вздохнул и протянул руку к пачке никотиновой жвачки. – Ну рассказывай, что этот идиот сообщил тебе сегодня?

– Он повторил, что когда достигнет цели, то отрубит отцу и матери голову своим самурайским мечом. Потом выйдет на улицу и будет рубить всех, кто окажется у него на пути.

– Самурайским мечом, как интересно. Он, может быть, японец?

– Нет, он датчанин, я думаю. Я записал разговор, хочешь послушать?

– Избави бог, спасибо, не надо! И ты снова подумал, что все это он говорит всерьез?

– Да, а иначе он не звонил бы каждый день, правда?

Карл зевнул.

– А лучше сообщи-ка ты о нем нашим коллегам наверху, Гордон. Тут, в подвале, нам незачем вешать на себя этого идиота. Милое будет дельце, если ты его не остановишь, а он возьмет да зарубит двадцать человек, а?

Гордон широко раскрыл глаза. Уж этого он точно не хотел.

– Ну вот! – Карл вздохнул еще раз, когда зазвонил телефон, и неохотно взял трубку. Звонили с третьего этажа. – Нужно немедленно явиться в командный пункт, – устало сказал он. Как жаль, придется обойтись без небольшого отдыха. – Похоже, нам через пять минут предстоит присутствовать на представлении преемника Бьорна. Попросим Всевышнего, чтобы им не стал Сигурд Хармс.

Уже второй раз на протяжении недели Карл стоял в зале руководства, зажатый толпой коллег, в облаке разнообразных запахов, и ему скорее хотелось послать все это к чертям собачьим. Разве обладатели выдающихся носов, изобретающие туалетную воду и духи, хоть раз подумали, что произойдет с их идеальными творениями, когда все эти запахи, призванные вызывать эйфорию чувств, отделятся от тела, которое целый день обливалось потом? Уж не говоря о том, что тяжелая артиллерия стариков будет сочетаться с девичьими ароматами молодых коллег – вся эта дрянь вроде «Хуго Кляйна», или как там это дерьмо называется?

Начальница управления полиции вышла вперед.

– Может быть, кому-то покажется неэтичным, что я назову преемника раньше похорон Ларса Бьорна. Я не стала бы этого делать, но в отделе особо опасных преступлений накопилось очень много дел, и, кроме того, у меня уже есть предварительная договоренность относительно этой должности. Я совершенно уверена, что этот человек справится с ней лучше, чем любой другой.

– Значит, Терье Плоуг, – шепнул Карл Гордону.

Но Гордон покачал головой и показал назад. Там стоял Терье Плоуг, и он определенно не выглядел как человек, получивший повышение.

– Я уверена, все присутствующие согласятся, что выбор сделан совершенно правильно. – Начальница управления повернулась к двери своего кабинета. – Можешь войти, Маркус.

По залу пробежал шум, когда вышел Маркус Якобсен, бывший начальник отдела. Прошло шесть лет с тех пор, как он вышел на пенсию, чтобы ухаживать за своей больной раком женой. Его появление вызвало сначала пару аплодисментов, а через секунду оглушительные овации, свист и топот, чего никогда не наблюдалось раньше в этом торжественном интерьере.

Маркус был тронут, но секунду спустя он сунул пальцы в рот и издал такой свист, что проигнорировать его было невозможно.

– Спасибо, – сказал он, когда в зале наступила тишина. – Какой прием в момент возвращения! Я знаю, большинство считает, что я уже свое отслужил. Надеюсь, это не так. Думаю, несмотря на свой возраст, я могу еще немного потрудиться.

Он снова призвал всех к тишине, так как отовсюду опять послышались радостные крики.

– Я очень огорчен из-за того, что случилось с Ларсом Бьорном. Он был надежным товарищем и хорошим полицейским, и у него впереди было много лет жизни. Несколько часов назад я разговаривал с его вдовой Сусанной и поэтому знаю, что на их семью обрушился еще один удар. Йесс, брат Ларса, вчера покончил жизнь самоубийством.

Он помолчал немного, чтобы слушатели осмыслили это сообщение.

– Какое-то время я буду начальником отдела убийств после Бьорна. Я с гордостью беру на себя эту миссию и буду выполнять ее в духе отдела «А». С разрешения начальника управления полиции, я хотел бы все же называть отдел «А» отделом убийств, пока буду сидеть там, в угловом кабинете. Пусть за нами останется право называть место своей работы так, как нам нравится.

Его слова были встречены аплодисментами. Хлопал даже Карл.