Жертва 2117

– Ты и такие люди, как ты, которые думают только о себе, виноваты в том, что она лежит на песке. Понимаешь?

Она пришла в замешательство.

– Фу, как ужасно. Как ты можешь на такое смотреть? Она похожа на твою бабушку, потому ты повесил здесь это? Тебе ее так не хватает?

Александр увидел, что лицо ее дрогнуло.

– Очень показательно, что ты не почувствовала к этому человеку сострадания. Она висит у меня на стене, потому что она заслуживает того, чтобы о ней не забыли. Она пыталась прожить свою жизнь в ужасном месте на этой земле, но не смогла и погибла в море. А таким, как ты, плевать на них с вашего высокого дерева, поэтому ты сидишь здесь. И ты никуда не уйдешь.

Он развернул стул на сто восемьдесят градусов, чтобы она смотрела в его монитор.

– Видишь, как далеко я продвинулся, мама? Две тысячи сто побед. И когда я дойду до две тысячи сто семнадцатой, с тобой случится то, что случилось вот с ним.

Он сдвинул монитор.

Крик, когда она увидела замороженную голову своего мужа, лежавшую боком на столе, был таким пронзительным, что пустые стаканы на столике у его кровати зазвенели.

Он залепил ей рот лентой. Дважды обмотал ее вокруг головы – и больше нет никаких криков.

Александр улыбнулся, отвез стул с матерью в угол, вернул на место монитор. Голова отца вполне может полежать здесь немного, потом он отправит ее обратно в морозильную камеру.

Потом Александр сел и запустил игру, подготовился к следующему раунду, выдвинул ящик в столе и вынул свой старый мобильник «Нокиа». Вытащил старую сим-карту и выбросил в корзину к другим.

Вложив новую одноразовую карту, открыл список контактов мобильника и нажал на тот, который назывался «фараон-идиот».

38 Роза

День четвертый

Трубку взяла Роза, потому что номер был незнакомый, а сумасшедший парень уже несколько дней не звонил. Роза прислушалась к своей редко изменяющей ей женской интуиции и щелкнула пальцами в сторону Гордона, который немедленно перезвонил начальнику отдела убийств. Теперь она должна была несколько минут поддерживать разговор, чтобы Маркус успел спуститься и послушать.

– Во-от как, это опять ты, друг мой, – сказала она и нажала на кнопку записи.

Реакция была мгновенной.

– Я не твой друг, и с тобой я вообще не хочу разговаривать. Дай мне фараона-идиота!

Роза с извиняющейся улыбкой посмотрела на Гордона.

– Он слушает. Параллельно.

– Ладно.

Видимо, парень остался доволен. Почувствовал себя важной персоной?

– Скажи «привет» Курту-Бриану Логану двадцати двух лет, фараон-идиот, – пригласила она к разговору Гордона.

– Меня зовут не Курт-Бриан Логан! – Парень, похоже, разозлился.

– Пусть так. Во всяком случае, мы знаем, что тебе двадцать два года, потому что иначе ты стал бы протестовать, правда?

– Кроме идиота, кто-нибудь еще слушает?

– Сейчас нет, но скоро сюда придет начальник отдела убийств с официальным визитом. Ему, как и нам, ты кажешься очень интересным случаем.

– Официальный визит, ладно! Значит, вы понимаете, что дело того стоит, – сказал он. – Очень рад.

«Очень рад». Роза сделала глубокий вдох. Объясните мне, как вести разговор с этим придурком?

– Ты ведь не сделал этого, правда, Курт-Бриан Логан? Ты ведь не убил свою мать? – Роза задержала дыхание.

– Откуда ты знаешь? – Он засмеялся. – Это очень смешно, но она сидит все еще со своей головой на плечах. И слышит, что ты говоришь, но ты ее не слышишь.

На самом деле Роза слышала. Сдавленные звуки, от которых волосы вставали дыбом, призывы о помощи, еле различимые, но они были.

На лбу у Розы выступила испарина. Ответственность за эту жизнь теперь была на ней.

Она посмотрела на Гордона, который устремил неподвижный взгляд на ее руку, державшую телефон. Значит, он тоже слышал это.

– Если ты еще хотя бы раз назовешь меня Куртом-Брианом, я отрублю ей голову прямо сейчас, понятно?

– Ладно, но как мне тебя называть?

Молчание подсказало, что на эту тему он не размышлял.

Роза ничего не стала говорить. Сейчас Маркус Якобсен был на пути к ним, поэтому она дала парню возможность подумать.

– Можешь называть меня Тосиро, – наконец произнес он.

Подошел Гордон.

– Привет, Тосиро, – сказал он.

– Это ты, фараон?

Гордон кивнул и ответил «да».

– Я так и думал, что ты самурай, – продолжил он.

Парень засмеялся:

– Почему? Потому что я использую самурайский меч? Ты, однако, смышленый.

– Может быть. Но больше потому, что ты называешь себя Тосиро. Разве это не японское имя? Разве самураи жили не в Японии? Разве у них не было самурайских мечей? Именно они пользовались ими, отсюда название.

Гордон кивнул Маркусу, показавшемуся на пороге.

– Я думаю, что ты имеешь в виду артиста Тосиро Мифуне, который играл самого известного в мире самурая в истории кино. Разве не так, Тосиро?

Парень захохотал. Слушать, как он хохочет, было невыносимо, поскольку рядом раздавались стоны его матери с призывом о помощи.

Гордон посмотрел на Розу, оба согласно кивнули. Можно открывать огонь, война объявлена.

– Мы хорошо знаем, что ты – самурай, Тосиро. Это видно по пучку светлых волос, который ты собрал у себя на голове, верно?