Жертва

– …княгиня Нато лечаки разорвала, кружева, как пух, летели. Волосы распустила. Глаза стали как два ореха, только смотрят мимо покойника. Как вода из кувшина, слезы льются. Одна щека ничего, а на другой сквозь румяна пробилась белая полоса. Как дорога в поле лежит.

Гиви фыркнул. Димитрий свирепо толкнул его. Элизбар, рукой зажав рот, еле сдерживал смех.

Поднял голову Георгий и молча посмотрел на «барсов».

Гонец, кашлянув в руку, продолжал:

– На белом возвышении черный гроб золотыми кистями играет. Меч Эристави Арагвских в ногах на фиолетовой подушке лежит. Только доблестный Нугзар не видит. Живым был, одно золото держал в руках, а теперь два серебряных абаза глаза придавили.

– Как, сами придавили? – изумился Гиви.

– Нет, ты, ишачья голова, полтора часа помогал, – сверкнул глазами Димитрий.

Сначала тихо в рукав засмеялся Дато. Взглянув на него, загрохотал Даутбек. И словно град ударил по стеклу – «барсы» давились, умоляюще смотрели на Георгия и еще громче хохотали. Им казалось, что они с пандуристами на конях шумно и весело въезжают в родное Носте.

Через два дня прискакал другой гонец от Зураба Эристави.

Георгий внимательно слушал пожилого азнаура из свиты Зураба.

Боясь и ненавидя Зураба, царь Баграт неожиданно утвердил Баадура, как старшего сына, владетелем Арагвского княжества. Конечно, Баадур не замедлил отблагодарить доброго царя поистине царскими подарками: одних редкостных коней прислал двадцать пар, десять верблюдов, нагруженных шелком и драгоценными подарками, отправили в Метехи. И Гульшари преподнес рощу с молодыми оленями. Потом собрал все войско и заперся в Ананурской крепости. Зураба страшится…

– Госпожа Русудан, – продолжал азнаур, – не пожелала остаться в Ананури, думает, война между братьями вспыхнет. Но только какая война? Когда князь Зураб, нечего не подозревая, после похорон Нугзара из Ананури уехал в Тбилиси утверждаться владетелем Арагвским, только сто дружинников с собою взял. А царь Баграт еще во время болезни Нугзара сговорился с Баадуром. Потом лицемерно заявил Зурабу: «По закону решил: Баадур старший сын».

Госпожа Русудан велела передать: «Пусть не беспокоится мой муж Георгий Саакадзе, я укреплю Носте, дружину из молодежи соберу охранять замок». И отец Трифилий для охраны Носте прислал сто пятьдесят дружинников из монастырского войска.

Княгиня Нато между двумя сыновьями мечется, не знает, кого пожалеть. Баадур – старший, по праву владеет. Зураб – сильный, только он сумеет блеск знамени Эристави Арагвских поддержать. Все владетельные княжества возмущены поступком царя. Нугзар давно Зураба наследником утвердил.

Саакадзе задумался. Он помял намерение Баграта уничтожить одно из сильнейших княжеств, тесно в ним, Георгием, связанное. Георгий долго размышлял о разгроме майдана. Это щекотливое дело. Ведь амкары с мусульманами дрались, значит, надо защитить амкар. И Саакадзе решился на смелый шаг.

Утром на совете говорили о городах, отнятых у турок. Шах еще не остыл к одержанной победе и, зажмурив глаза, наслаждался подробностями разгрома османов.

Георгий, воспользовался настроением шаха и ловко перевел разговор.

Шах выслушал мнение Георгия Саакадзе о событиях в Тбилиси. К удивлению Георгия, поддержал его Караджугай-хан. Эреб-хан тоже одобрил мнение Саакадзе.

– Если царь Баграт и князь Андукапар сразу не могли пресечь обыкновенную драку, как можно в серьезном деле на них рассчитывать? Исмаил-хан тоже не прав. Если Метехский замок молчал, хан обязан был выступить на защиту мусульман.

И потом – допустимо ли разорение мастеров?

Одобрительно кивнул головой шах.

– Непобедимый спасалар прав, – медленно поглаживая шрам, произнес Караджугай. – Исмаил-хан забыл суру корана. Думаю, шах-ин-шах, необходимо сделать внушение хану. Но раз царь Баграт нашел мудрый способ золотом и товаром наказать грузин, пусть половину отобранного пришлет в шахскую казну.

– Ибо сказано: кто находит, получает половину.

Шах рассмеялся и, посмотрев на своего любимца, подумал: «Надо Эребу хорошее вино послать. Раз пьет, пусть бурдой вкус не портит».

– Приятный из приятных Эреб-хан сказал истину аллаха. Другая половина должна быть возвращена хозяину. Но царь Баграт еще допустил ошибку.

Саакадзе поспешил представить дело Зураба в выгодном освещении. И тут Георгия поддержал Караджугай, вовремя вспомнив, что шах Аббас тоже захватил престол, не будучи старшим сыном.

– Бисмиллах! Не всегда старший имеет право быть первым. Арагвское войско отличается отвагой, сумеет ли слабый Баадур владеть княжеством?

– Ибо сказано: если вместо головы носишь котел, то вари в нем пилав, а не дела царства, – подхватил Эреб-хан.

Саакадзе, довольный, вернулся домой. В грузинской комнате его ожидали «барсы».

Шумно сбросил абу и оружие Георгий и велел Эрасти внести присланное Русудан.

Эрасти и Гиви втащили ковровый хурджини. Георгий размашисто дернул кожаную завязку. Вытащил головку горного сыра и швырнул Дато.

Вмиг Эрасти на тахте расстелил цветную камку.