Жертва

Она лежала на кровати и плакала, а затем успокоилась, вспомнив, что пока еще не получен ответ из оставшихся двух редакций. Но через неделю пришел аналогичный трем первым посланиям ответ и оттуда. Какое скверное начало ее писательской карьеры! Больше она ни за что не притронется к перу!

Когда в следующие выходные в гости приехали приглашенные на обед родители Гарри, их сын неожиданно превратился в безупречного мужа, беспокоящегося о том, чтобы прием прошел на самом высоком уровне. Он то и дело вертелся рядом, пока она хлопотала на кухне.

— Может быть, нарезать солонины или чего-нибудь такого, поосновательней? — обратился он к Марчелле, которая была занята приготовлением макарон. Марчелла, обдувая свое лицо от осевшей на кожу мучной пыли, ответила:

— Я приготовлю то, что у меня лучше получается. Обед проходил довольно монотонно, если не сказать скучно. Мать Гарри была увядшей женщиной, без какого-то определенного мнения, которая после каждой фразы смотрела на мужа, как бы ожидая его одобрения. Она почему-то с самого начала решила, что самой подходящей темой для беседы с Марчеллой является ведение домашнего хозяйства и кулинарного дела.

Отец Гарри, когда-то работавший полицейским, сварливый, пожилой мужчина, обожал критиковать власти за плохое управление городским хозяйством Нью-Йорка, намекая на нечистоплотность представителей мэрии. Ему было шестьдесят, и в этом году он решил уйти в отставку, после чего, оставшись не у дел, постоянно брюзжал, сидя дома. После обеда Гарри ушел вместе с отцом смотреть телевизор, пока две женщины мыли на кухне посуду.

— А чем ты занимаешься целый день, пока Гарри учится? — поинтересовалась миссис Уинтон. — Тебе не скучно?

Марчелла сосредоточенно думала над ответом. Ее просто тошнило от мысли, что она может стать такою же занудой, как мать Гарри. Машинально она ответила:

— Я писательница! Пишу короткие рассказы!

— В самом деле? — удивилась свекровь, посмотрев на нее. — Я и понятия об этом не имела. А твои рассказы будут напечатаны?

Глядя ей в глаза, Марчелла заявила:

— Я буду отсылать свои произведения во все американские журналы до тех пор, пока они не найдут своего читателя! Только ничего не рассказывайте Гарри. Я хочу, чтобы эта новость стала для него сюрпризом.

— Конечно! Как интересно! — Улыбаясь, миссис Уинтон снова принялась за мытье посуды, в то время как Марчелла с энтузиазмом вытирала тарелки полотенцем. У нее поднялось настроение при мысли, что она не просто жена Гарри, которая только и делает, что встречает после работы своего мужа. У нее своя индивидуальность. Она была писательницей!

Позаимствовав пишущую машинку у матери своей подруги, она написала рассказ о мечтах беременной женщины, вынашивающей свой плод в течение кажущейся ей бесконечно длинной беременности. Аккуратно напечатав рассказ в нескольких экземплярах, она отослала его в несколько журналов. «На этот раз я так просто не сдамся, — сказала она себе. — Ведь даже писатели-профессионалы и те отсылают свои работы на суд огромного количества редакторов». Полученные отказы еще больше подогрели ее настойчивое желание добиваться поставленной цели.

Единственным страстным, будоражащим ее мысли и тело желанием была все та же неуемная тяга к сексу, которую ей однажды удалось удовлетворить в полной мере. Не считая той ночи после побоища, Гарри все так же, в спешке, не разжигая в ней никакой страсти, занимался с нею любовью в постели.

В середине сентября вдруг разыгралась характерная для конца лета страшная жара. И в один прекрасный, очень уж жаркий день Марчелла, оказавшись на территории самого большого рынка, расположенного за четыре квартала от центра города, где-то рядом с границей Маленькой Италии, укрываясь от жары, стала искать прибежища в холодильном ряду рынка.

В Нью-Йорке проживает много этнических групп, поэтому большинство итальянских жен предпочитают покупать продукты у дружелюбных пуэрториканцев. Завернув в секцию мороженого мяса, Марчелла рассеянно глядела на разложенные там мясные продукты. Покупка целой курицы обошлась бы ей гораздо дешевле, но тогда в процессе готовки жара на кухне будет неимоверной.

Вдруг она увидела смуглого помощника продавца, который, прислонившись к двери, ведущей в холодильную секцию магазина, стоял, будто дожидаясь того, чтобы она почувствовала на себе его взгляд. Когда она обратила на него внимание, на его лице заиграла веселая, озорная улыбка. У него была смуглая, цвета кофе кожа, аккуратно подстриженные черные усики и ослепительные белые зубы. К фартуку был приколот значок с надписью: «Привет, меня зовут Анджело! Я всегда рад вам помочь».

Улыбнувшись ему в ответ, она двинулась вперед, не обратив совершенно никакого внимания на очень бурное шевеление в животе. «Интересно, это шевеление ребенка или обычные сексуальные позывы?»

Остановившись рядом с нею, он стал аккуратно складывать в морозильник продукты, упакованные в полиэтиленовые пакеты.

— Вы думаете о том, какую выбрать курицу? — Усмехнувшись, он протянул ей упаковку куриных грудок. — Мне так нравятся грудки…