Жертва

Они скользили в голубоватой толще воды взявшись за руки. Суетливые рыбы и чопорные медузы, подводные красоты Средиземного моря, не могли бы отвлечь их друг от друга, даже если бы захотели. Hо рыбам и медузам было все равно, рыбы и медузы не знают, что такое любовь. Тяжелая мраморная колонна, мимо которой они проплывали, повинуясь толи течению, толи вековой усталости стала заваливаться. Колонна падала плавно, как будто во сне, но Антон и Марина, завороженные ее смертоносным величием, не успели даже расцепить пальцы. Колонна придавила им ноги, вода вокруг окрасилась в розовый цвет, и взгляд Марины, обращенный на Антона, был полон отчаянья и надежды. Она ждала чуда, но Антон, тщетно пытаясь найти решение, понимал, что хватятся их не раньше, чем компьютер в пункте проката аквалангов выбросит на монитор крово-красную табличку, вопящую о том, что у аппарата номер такой то закончился кислород, а он до сих пор не сдан. Еще какое то время займут поиски, и, когда их наконец найдут, будет уже слишком поздно. Самим им никогда не выбраться из под тяжеленного реликта, и смерть от удушья неизбежна. Решение пришло само — он дотянулся до вентиля Марининого баллона и, аккуратно, почти нежно закрыл его. Теперь ему хватит воздуха до прибытия спасателей…

Его нашли, когда еще не кончился кислород в его баллоне упавшую колонну и придавленные ею тела заметили с катера. Hикто не знает, как он объяснил спасателям гибель своей спутницы, но домой он вернулся без осложнений. Он поседел, сторонится старых друзей и не заводит новых, при разговоре смотрит мимо собеседника и почти не выходит из дома. Он не расстается со своим плейером и не меняет кассету. Hа ней записана только одна песня, она повторяется снова и снова, с обеих сторонон…

И я лежу в темноте, слушая наше дыхание,
Я слушаю наше дыхание,
Я раньше и не думал что у нас на двоих,
Всего одно лишь дыхание…