Жертва

— И о чём же думает наш великий мыслитель? — съязвил Северус, присаживаясь на край раковины и разглядывая свои разбитые ладони.

— О том, что тебе пора прекращать позволять им над собой издеваться, — невозмутимо ответил Люциус и снова затянулся. Зрелище было красивое, но пахло от Малфоя мерзко.

Северус покачал головой.

— Интересно, как?

— Как?! Прекрати себя сдерживать.

— Я не сдерживаю!

— Да? А почему тогда достаётся зеркалу, а не им?

Северус не нашёлся, что ответить, и просто вздохнул, бессильно махнув рукой. Люциус помолчал немного, а потом снова заговорил:

— Слушай, Сев, ты же очень сильный волшебник. Сильнее их всех, вместе взятых. Ты знаешь такие заклятия, о которых они даже и не слышали.

— Знаю, — буркнул Снейп.

— Почему ты им просто не ответишь?

— Потому что тогда я попаду… если не в Азкабан, то уж точно из школы вылечу! — крикнул Северус, раздражённый непонятливостью друга.

— Ладно, ладно, — примирительно поднял руки Люциус и погасил окурок. — Просто пойми, Северус, в тебе живёт злой голодный зверь. Если его долго не кормить, рано или поздно он вырвется наружу. И тогда ты точно попадёшь в Азкабан. А я не хочу этого.

— А может, ты просто не хочешь видеть рядом с собой человека с пеплом на волосах? — снова съязвил Северус.

— И это тоже, — просто согласился Малфой, вставая с подоконника. — Пойми, Слизерин нуждается в тебе, но ТАКОЙ ты Слизерину не нужен.

Северус хотел спросить, что он имеет в виду, но блондин уже вышел из туалета. Во рту стало кисло. Северус повернулся к зеркалу и ещё раз вгляделся в своё отражение: юноша с болезненно бледным лицом, злыми глазами и вечно поджатыми губами. Он смутно начал понимать, о чём говорил Люциус, но истинное значение его слов Северус понял ещё не скоро…

***

Немного подкормить своего голодного зверя Северусу удалось только в октябре, когда во всех гостиных повесили объявление о начале прогулок в Хогсмид. Северус терпеть не мог эту весёлую деревушку: там было слишком людно, слишком шумно, слишком радостно. А он предпочитал покой и уединение. Но, тем не менее, каждый год посещал Хогсмид во время первой прогулки. Правда, не один…

Северус догнал Лили, когда она уже шла в гриффиндорскую башню после завтрака, и без предисловий выпалил:

— Привет, Лили. Ну как, сегодня всё в силе?

— О чём ты? — девушка нахмурилась.

— Хогсмид, — ответил озадаченный Северус. — Мы же не будем нарушать традицию, верно?

— Ах ты об этом… — Лили замялась. — Слушай, я боюсь, в этом году всё-таки придётся нарушить. Видишь ли… мы идём туда с девочками…

— С какими девочками, Лили?! — перебил её Северус. — Первая прогулка в Хогсмид моя.

— Ты знаешь Дину Кловис? — неожиданно спросила Лили.

— Нет, не знаю, — ответил Северус раздражённо.

— Так вот, у неё случилось в семье кое-что нехорошее, — продолжила Лили, не обращая внимания на его тон. — Нам нужно сводить её отвлечься куда-нибудь, понимаешь? Правда, нужно. Так что, извини, сегодня не выйдет. Может, в другой раз?

И, дождавшись кивка, девушка направилась вверх по лестнице. Северус почувствовал себя растоптанным. Нет, разумеется, ничего страшного не было в том, чтобы его Лили пошла в Хогсмид с девочками, страшнее было другое: Северуса не покидало чувство, что в сказанных ей только что словах не было ни доли правды. Его Лили? Северус поймал себя на мысли, что даже сам не заметил, как стал считать девушку чьим-то своим. Это было глупо. Они даже не встречались, они учились на разных факультетах и виделись только на уроках и в библиотеке в течение учебного года, но тот факт, что Северус знал Лили ещё задолго до школы, допускал некоторые фамильярности, по его мнению.

Северус с пользой убил время до вечера, замуровав себя в библиотеке с очередным эссе. Когда он закончил и посмотрел на часы, понял, что вот-вот вернутся студенты из Хогсмида, и поспешил в Большой зал. Лучше бы он не спешил…

Вынырнув из-за поворота, он встал, как вкопанный. У входа в зал стояла Лили с семикурсником равенкловцем и о чём-то мило беседовала. В руках у обоих были пакеты с покупками из «Сладкого королевства».

«Так вот что это за девочки», — подумал Северус и уже хотел сделать шаг вперёд и разобраться, почему Лили его обманула, но неожиданно она приподнялась на цыпочках и оставила на губах юноши лёгкий и целомудренный, но довольно нежный поцелуй.

Пол ушёл у Северуса из-под ног. Он отступил назад и прислонился спиной к стене так, чтобы его не было видно. К горлу подкатывал ком, а кулаки сжимались всё сильнее.

«Предательница! — яростно вертелось в голове. — А он — поганый ублюдок!»

Тут послышались шаги, и в коридор, где стоял Северус, завернул тот самый равенкловец. В руках он по-прежнему держал пакет со сладостями, а на его только что целованных губах играла довольная улыбка. Северус так сильно вжался в нишу в стене, что юноша прошёл мимо, даже не обратив на него внимания. Он лучился счастьем.