Жертва

В мире остались считанные единицы выживших, и общаться со «своими» было вдвойне приятно. В отличие от былых времен, измененные не упускали случая держаться вместе. Джеймс упомянул, что ищет работу, и Халишер дал ему координаты некоего Рэйвена. Заодно снабдил своими рекомендациями по телефону, а Рэйвена краткой характеристикой: «Он реально крут, парень. Я тоже подтянусь, только подлатают немного».

Здоровье Ронни-Барти-Хью не интересовало Джеймса, но благодаря своей узколобости тот действительно оказался полезен. После рекомендаций Халишера Рэйвен согласился встретиться с ним и адекватно отнесся к его истории о том, что он хочет работать «со своими». Чутье подсказывало, что ниточка бывшего профессора, по совместительству ученого из Корпорации Зла, приведет его к Хилари. Дело оставалось за малым: отключить режим личного и действовать по обстоятельствам.

Рэйвен работал в России, а если быть точным, «пас» Торнтона и Беатрис до особых распоряжений свыше. Это «свыше» как раз и являлось искомой неизвестной уравнения, которое Джеймсу предстояло решить.

— Сейчас у нас скучно, — сообщил Рэйвен, пристально глядя на него. — Но не обещаю, что так будет всегда.

— Надеюсь, что не будет, — ответил Джеймс, — сидеть на месте умею, но не люблю.

— Твой энтузиазм меня радует, но не забывай, что ты выполняешь мои приказы.

Джеймс кивнул. Выполнять приказы он умел. Правда, с вариациями на тему собственных интересов. Пару раз его отстраняли от работы из-за этих вариаций, и грозились вышвырнуть из Ордена. В итоге он ушел сам или, если быть точным, «погиб при исполнении». Оставаться мертвым для бывших коллег приходилось в первую очередь из-за Хилари, хотя после одного неприятного инцидента, Джеймс сам не рвался на передовые. Бывшие сотрудники стали для него на одну ступень с измененными.

— Что мне делать сейчас?

— Следить за нашими объектами. Очень милой парочкой, которая гуляет по Санкт-Петербургу, — новое начальство выглядело не очень довольным, как если бы эта тема была ему неприятна. — Беатрис вроде агента под прикрытием, наша главная цель — мужчина.

Сэт Торнтон. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой: подойти так близко за столь короткий срок. Внешне Джеймс ничем не показал своей заинтересованности, да и голос его прозвучал абсолютно безэмоционально. Обычная реакция на «приказ».

— Я готов.

— Отлично. Ребята введут тебя в курс дела, Стив.

Некогда профессор, а ныне объект пристального внимания измененных действительно выглядел так, будто приехал в медовый месяц. Да и сама Беатрис явно отнеслась к делу с излишним энтузиазмом. Так, по крайней мере, показалось Джеймсу. Неизвестно почему, она раздражала его до зубовного скрежета. Он подозревал, что ключик к этому — прошлое измененной, но от подсознательного ощущения «чего-то кроме» избавиться не мог.

Джеймс не исключал, что она профессионал, который любит секс, но раздражения это не отменяло. Спустя пару дней слежки добавилось ещё и желание свернуть ей шею. Он испытывал его всякий раз, как видел её улыбку, слышал смех или когда наблюдал за весьма откровенными сценами в их номере. За свою жизнь Стивенс повидал и не такое, но объяснить свою реакцию не мог.

Ещё одна интересная деталь имела непосредственное отношение к начальству. Рэйвен неровно дышал к Беатрис. Очередное совпадение? Возраст босса определить не представлялось возможным, но исходя из собственных соображений, Джеймс заключил его в рамки двухсот лет. Вороновой было немногим больше, а измененные старшего возраста редко «цеплялись» за пристальное внимание к младшим.

Не исключено, что она его и заразила, или как это принято у них говорить, изменила. Отношения по первой кровной линии среди измененных были наиболее распространенными. У Рэйвена наверняка были неплохие связи среди своих, или много денег, хотя второе первого не отменяло. Получить спасительную вакцину было практически нереально, и стоило это недешево.

О боссе Халишера в архивах не было никакой информации, поэтому приходилось действовать наугад. Джеймс не знал ни сколько ему было лет, когда тот оказался под ударом вируса, ни какие дела вел до этого. С темными лошадками всегда приходится быть вдвойне внимательными. К тому же, Рэйвен умудрился выжить и не засветиться в Ордене, а это значит, что он умен, хитер и осторожен.

В том, что его будут проверять, Джеймс не сомневался, и Корделия предоставила ему весьма достоверную легенду. На этот счет он не опасался, несмотря на собственную былую популярность. Его имя нигде не светилось, а из тех, кто знал его в лицо как Палача, в живых остались только Хилари и Корделия.

Он вел себя профессионально. Вопросов не задавал, ни с кем разговориться не пытался. Работал по схеме смена-отчет, и в свободное время вел «светский образ жизни бывшего измененного». Это выводило из себя: наблюдать за импровизированным романом день за днем, особенно при мысли о том, что Хилари где-то в западне. Списав собственные эмоции на тревогу за неё, Джеймс ненадолго успокоился. Если Воронова и Торнтон приведут его к Хилари, он готов даже свечку им подержать.