Жертва

Не переверни взрыв всю её жизнь, она скорее всего испугалась бы своих чувств и навсегда порвала с Энтони, сбежала подальше и вернулась к тому, от чего ушла: одиночеству и бесконечной череде имен проходящих мимо людей. При мысли об этом Авелин содрогалась: в свое время она хлебнула из этой чаши сполна.

В прошлом с каждым годом все легче было привыкать к очередному новому имени, но прилипчивые маски надоедали до отвращения. Притворяться другими людьми, брать напрокат личности вошло в привычку. Не так давно, когда Беатрис принесла ей конверт с документами, она не испытала ничего кроме отчаяния и неприятия. Правила Сильвена больше не казались ей аксиомами. Он учил ее самостоятельно делать выбор, будучи свободной ото всего и ото всех. Она всего лишь повиновалась инстинкту выживания, но не жизни. Все, что у неё осталось — краткие счастливые эпизоды и люди, лица которых стирались из памяти одно за другим.

Испытывал ли Сильвен те же чувства на протяжении безумно долгой жизни? Авелин не знала. Он так ни разу и не открылся ей, оставаясь чужим и далеким. Авелин даже не знала его настоящего имени. Его вечный образ: сама вежливость, обходительность, галантность и непроницаемое спокойствие — то немногое, чем приходилось довольствоваться.

Авелин ни разу не увидела тепла в его взгляде, лишь интерес. Для него она была как произведение искусства, неодушевленный предмет. Правдой было то, что Сильвен не испытывал к ней абсолютно ничего. Разве что поняла она это далеко не сразу, потому что видела его в свете детских грез и любви Беатрис, которая дорого ей обошлась.

О своем настоящем отце она знала только то, что он ненавидел измененных и устроил на мать настоящую охоту. В лице Сильвена маленькая Авелин обрела того, о ком мечтала. Он не часто бывал у них в гостях, ссылаясь на дела, но каждая их встреча для неё оборачивались праздником.

Сильвен привозил необыкновенные подарки, учил ее хитростям и особенностям жизни измененных, выслушивал горести и радости с искренним, как ей тогда казалось, интересом. Она считала его своим отцом, но для него была диковинкой, о которой необходимо заботиться по приказу.

Идеальный мир Авелин смыло волной, как замок из песка, когда Дариан предложил матери работать на него. Беатрис отказалась, и последствия этого были ужасны. Она добровольно отказалась от общения с Беатрис, чтобы той сохранили жизнь и оставили в покое. Благими намерениями, как известно…

Объявили посадку, и Авелин с радостью вернулась в реальный мир от невеселых мыслей. Она размышляла о прошлом и с каждой минутой ей становилось не по себе. Уникальность её происхождения стала проклятием, которое неизменно губило всех, кому она позволяла приблизиться к себе.

Авелин достала планшет, проверяя местоположение Энтони на интерактивной карте. Она привыкла вести кочевой образ жизни и за двести лет успела пожить в различных уголках Земли. С появлением поездов, автобусов и самолетов путешествовать стало намного легче. В современном мире появилось множество преимуществ, значительно упрощающих жизнь. Например, современные технологии слежения.

В больнице она подарила Тони брелок в виде земного шара, в свое время доставшийся ей от Сильвена, и попросила везде носить с собой. Ещё одно небольшое вмешательство в его разум, о котором он не должен помнить. Она здорово разозлилась, когда Сильвен преподнес ей этот сувенир в красивой коробке и попросил о том же. Авелин ревностно относилась к своей пусть даже иллюзорной свободе, и в тот день была вне себя от ярости.

Сейчас она была рада такому подарку. Пока брелок оставался у Тони, она чувствовала себя спокойнее. Несколько дней назад она проверяла, и Энтони находился в Нью-Йорке. По какой причине его занесло в Солт-Лейк-Сити?..

Раньше он часто ездил по стране, собирая материал и встречаясь с информаторами и «экстрасенсами», но вряд ли его отправили бы в командировку именно сейчас: Тони не так давно вышел из больницы. Возможно, он сам нашел что-то новенькое, очередных лже-медиумов, которых захотел «поджарить»? Проверить в любом случае не помешает.

Бросив быстрый взгляд в сторону стремительно тающей очереди на посадку, Авелин достала смартфон и набрала номер его редакции. Представилась информатором, сказала, что никак не может ему дозвониться. Секретарь сообщила, что Энтони не появлялся на работе уже несколько дней и что она не единственная, у кого не получается связаться с Хартманом.

— Шеф очень зол, — доверительным тоном сообщила она, — у него уже прошли все сроки сдачи последней статьи. Оставьте мне свое имя и номер телефона, я ему передам, как объявится. Если его не уволят, а все к тому и идет.

Авелин нажала отбой и с силой сжала в руке посадочный талон. Энтони мог быть тем еще клоуном, но безответственным его назвать было нельзя. Он никогда не бойкотировал сроки сдачи работ и не исчезал без предупреждения.