Жертва

— Живой, хвала богам! — выдохнул подоспевший повелитель. — Виссавийцев зовите! Живо! Давай, мальчик, живи! Только твоей смерти нам и сейчас и не хватало.

Арман ничего не понимал. Кто осмелился на него напасть в покоях повелителя? Он вновь получил контроль над собственным телом, да легче от этого не стало. Киар что-то говорил, но его шепот рассеивался в тумане боли, там же утонули встревоженные голоса, спину жгло чем-то теплым, а кто-то, вроде как Тисмен, запрещал вытягивать из него кинжал.

— Живи, мальчик! — мягко умолял повелитель, — потерпи еще немного, чуть-чуть. Дыши!

Арман смутно понимал, что его перенесли на кровать, уложили на быстро увлажнившиеся простыни. Запахло вновь морозной свежестью, раздался удивленный вопрос, и знакомая белоснежная сила хлынула ему в грудь, вернув на какое-то время ясность рассудка.

— Эрр, — прохрипел он.

— Тебе совсем плохо, если ты перепутал меня с братом, — спокойно ответил Элизар. — Надеюсь, Нериан не узнает о твоем ранении. Достало тебя знатно... да и клинок-то не простой...

Клинок воистину был не простой. Он будто пустил огненные когти в груди Армана, впился в плоть мертвой хваткой и довольно урчал, наслаждаясь чужой кровью и болью. Арман нервно сглотнул. Где-то он видел уже этот клинок... где-то слышал его довольное пение, неужели...

— Кадм? — удивленно спросил Арман. — Это его оружие? Это он на меня напал? Но...

— Не думай об этом, — оборвал его Элизар. — О себе сейчас думай. О других подумаешь потом.

Он сорвал с Армана все так же ровно светящийся белым амулет, прошептал какое-то заклинание, и выхватив из-за пояса стоявшего рядом Тисмена ларийский кинжал, быстрым жестом разрезал себе ладонь. Клинок в плече Армана замер и удивленно задрожал: запах крови виссавийского вождя был для него более притягателен, чем кровь какого-то дозорного. Стало даже немного обидно. Но и обида утонула в давящих волнах боли.

Вождь вновь влил в Армана свою силу, усмиряя на время боль и позвал магический клинок. Позвал ласково, будто испуганного зверя. Кровь его лилась на кровать, мешалась с кровью Армана, и клинок радостно зазвенел, борясь с искушением.

Вождь обещал клинку не только свою кровь. Он говорил, что Армана нельзя убивать, что Арман любимец Айдэ, что живой Арман принесет клинку много жертв, много крови. И что хозяин, Кадм, будет недоволен, если клинок не послушает.

Арман засмеялся, булькая кровью. Недоволен. А кто эту тварь на него напустил? Но смех его вновь сгорел в огне боль: магическое оружие вобрало в себя пущенные в Армана когти и начало выходить из чужой плоти. Сначала медленно, нерешительно, потом стремительно, рывком, оглушив вспышкой боли.

Когда Арман очнулся, его уже посадили на подушку прямо на полу, ласково придерживая магией, а Вирес уже всаживал в ножны недовольно верещащее оружие.

Грудь не болела, тянула болью. Оказавшийся за спиною Армана Элизар неожиданно холодно сказал:

— Опасные игрушки у твоего друга, Арман. Еще немного, и даже я тебя не оттащил бы от грани, да и сейчас яд струится по твоим жилам. Сиди смирно, пока я его не выведу.

Арман послушно сидел, скрестив ноги и наслаждался каждым вздохом. Струилась по телу белоснежная сила, вымывала отголоски недавней боли и охлаждала огонь в крови. Арман бы с удовольствием забылся бы сейчас тревожным сном, но Киар настойчиво уговаривал сидеть и слушать. Ведь не просто так их вновь вернули в кабинет повелителя. И не просто так повис на лианах Тисмена, вглядывался в Армана встревоженный Кадм. Вглядывался и даже внимания не обращал ни на собственные раны, ни на порванную одежду, ни на струящуюся по одеждам кровь.

— Мать вашу так, — прошептал он.

— Я думал, вы помогать ему пошли, — холодно ответил Элизар, — а вы его чуть за грань не затолкали. Вы ведь мне слово давали, помните?

Арман насторожился: и какое же слово дал Элизару Кадм? Сам Кадм вопроса даже и не заметил, лишь посмотрел на Армана и прохрипел:

— Я рад, что ты жив. Боги...

— Очнулся, это хорошо, — вмешался Тисмен. — Может, его освободить?

— Освободи, — неожиданно согласился Кадм.

— Освобождай, если тебе его не жалко, — вмешался Лиин, в котором Арман до сих пор чувствовал силу брата. Аши, видимо, с представления уходить не собирался. — С таким взглядом долго не живут. И возвращаться он тоже не намерен, не так ли?

— А ты хочешь, чтобы я превратился в то быдло, что ты показал нам в видении? — тихо поинтересовался Кадм. — Чтобы замучил твоего носителя так же, как замучил когда-то другой носитель? К этому все идет, не так ли? Так что освободи меня, Тис, пока я сам не освободился. И оружие мне отдай.

Аши лишь холодно усмехнулся:

— Не смеши, это поправимо. Пока. Хотя, признаюсь, вселившийся в тебя странник оказался гораздо сильнее, чем те, которых я встречал раньше. Так быстро перенять над тобой контроль...

— Убери это, не томи, — выдохнул Кадм. — Даже Тисмен меня не удержит, если я всерьез захочу освободится. Если на меня опять нахлынет... не дайте боги я кого-то еще из вас...