Жертва без лица

Сначала он испытал облегчение, но когда спустя какое-то время понял, что не встретил ни одного человека и что весь поселок словно вымер, начал беспокоиться. Где все? Он что-то пропустил?

Только когда он прошел мимо дома с открытыми окнами и услышал звук телевизора, все встало на свои места. В отличие от Швеции, Дания прошла на чемпионат мира по футболу и теперь играла в Южной Африке.

Иными словами, это был идеальный момент, чтобы забрать машину. Проходя мимо сада, заставленного фигурками гномов, он укрылся за деревьями, достал фотоаппарат и снял с приближением заправку в пятидесяти метрах от него. Людей видно не было, и «Пежо» стоял на том самом месте, на котором он его оставил. Только к стеклу кто-то прикрепил записку. Ну, бывает.

Он убрал фотоаппарат и торопливо пошел к машине. С каждым шагом у него учащался пульс, но все уляжется, как только он повернет зажигание и уедет отсюда. Это только доказывало, что организм качает адреналин и что он сосредоточен.

Но чем ближе он подходил к машине, тем сильнее становилось чувство, что что-то не так. Машина стояла под углом, словно вот-вот завалится вперед. И только подойдя вплотную, он увидел, в чем дело, и сорвал записку.

МАШИНА ЗАДЕРЖАНА ПО ПРИЧИНАМ ЛИЧНОГО ХАРАКТЕРА

ПОЖАЛУЙСТА, ОБРАТИТЕСЬ К ПЕРСОНАЛУ

14

Ирен Лилья предложила встретиться в кафе «Olsons Skafferi» рядом с площадью Мариаторгер в самом начале второго. Фабиан знал это место – он бывал здесь несколько раз в последние годы перед переездом в Стокгольм. Тогда это было новое и богемное место. Теперь оно перешло в разряд классики.

Он пошел по улице Хельсубаккен. По дороге дозвонился до Сони, которая вместе с Матильдой обедала на террасе в кафе музея Луизиана, откуда открывается вид, явно стоящий всей поездки.

Он рассказал о приглашении на барбекю к Муландеру, и, к его удивлению, жене эта идея понравилась. Им все равно надо обзаводиться новыми знакомыми, и если среди его коллег есть приятные люди, то почему бы с ними не подружиться.

Сначала Фабиан подумал, что она иронизирует. Соня никогда особо не стремилась встречаться с его друзьями. Еще меньше – с его коллегами. Но потом он решил принять ее согласие как желание сделать то, о чем они договорились: дать их жизни честный шанс. Они условились встретиться дома около пяти, а он по дороге купит вино.

Он нашел свободное место на улице Хестмелленгренден напротив винного магазина, где осмотрел полки в поисках достойного выбора. Как обычно, все кончилось несколькими бутылками риохи, взятыми наугад, хотя и с дорогой полки.

Еще недавно, пару лет назад, неумение разбираться в винах не давало ему покоя. Как только у него в руках оказывалась винная карта и ему предстояло сделать выбор, его охватывала паника. Он попытался исправить положение и пошел на курсы сомелье. Но уже через несколько встреч, на которых он старался испытывать хоть какой-то энтузиазм, дегустируя вина и обсуждая года урожая и сорта винограда, он признал, что ему не суждено блистать познаниями в этой области.

Он вошел в кафе и увидел, что Ирен Лилья уже ждет его за столиком у окна в самом дальнем углу.

– Что скажешь о косуле по-сконски с обжаренными в масле лисичками, пюре из пастернака и картофельными блинами, а также телячьем студне, приправленном брусникой?

Фабиан кивнул и сел.

– Хорошо, потому что я уже заказала для нас обоих. К тому же это самое дорогое блюдо, – продолжила она, кладя на стол папку.

– Шмекель?

Лилья кивнула.

– И?

– Пока что я смотрела только в Интернете, но уже совершенно ясно, что он нам интересен, и, похоже, у него полный шкаф скелетов. Он того же года рождения, что и ты, 1966-го. Одинокий, детей нет, работает в больнице Лунда – что примечательно – хирургом.

– Хирург? А какая специализация?

Лилья кивнула и откусила кусочек хлеба.

– В 1997 году он начал работать в больнице Лунда и скоро стал одним из лучших в стране специалистов по операциям рака простаты. Но в 2004-м допустил врачебную ошибку и на двенадцать месяцев был отлучен от профессии.

– А что за ошибка?

– Он забыл в пациенте два пластмассовых зажима.

– Надо же, он что, забыл их в самом…

Лилья кивнула и сделала глоток минеральной воды.

– В мочевом пузыре. Пациенту Торгни Сёльмедалю пришлось избавляться от них путем мочеиспускания, и он якобы сказал, что это было самое страшное испытание в его жизни. Какая ирония, если вспомнить о фамилии Руне[9], ты не находишь?

– И на этом все кончилось?

– Нет, насколько я понимаю, началось очень серьезное расследование. Дело раздули дальше некуда. Как бы то ни было, оказалось, что Руне страдал от нехватки сна и, чтобы выполнять свою работу, глотал таблетки горстями, как Майкл Джексон, но это не помогало. Но руководство больницы поддерживало его все это время, и год спустя он опять взял в руки скальпель. Но теперь он главным образом занимается паховыми грыжами и прямой кишкой.

– Были ли еще инциденты?

– Больше я ничего не нашла.

– Хорошо, а что ты выяснила о его прошлом?