Жертва клана Нимб-Рога-Клыки (СИ)

Растолкав снующих туда-сюда гостей, Дар вместе со своей «темной леди» выбрался на свежий ночной воздух и почти сразу перенесся с ней на крышу «Ордлона». Вампир устремил на Лэр обожающий взгляд и коснулся ладонью ее щеки. Одновременно с этим, со свистом прорезав воздух, за его спиной разверзлись черные кожистые крылья. Увидев это вблизи, демоница восторженно пискнула, а губы Дара дрогнули в улыбке — такая реакция его позабавила. Он взглянул на луну, и та, словно приветствуя его, засияла ярче обычного, даже стала казаться непривычно близкой — только протяни ладонь. С еще большим удивлением демоница отметила, как красиво стала переливаться мраморная кожа Дара.

— Я не могу поверить глазам, это реально? — охнула она, вспомнив такой феномен у героя «Сумерек» Эдварда. Только у того кожа светилась не от луны, а от солнца.

— Реально. Такое случается у вампиров редко. Раз в год — и то в дни рождений, — благодушно отозвался Дар. — При этом мы каждый раз становимся сильнее.

— Удивительно, — она была не в силах оторваться от его кожи, мерцающей россыпью крошечных бриллиантов.

— У нас, Кейзерлингов, есть поверье, — повернувшись к ней, Дар проникновенно взглянул и зачем-то понизил голос, едва слышно добавив: — Если наследник клана проведет первую ночь совершеннолетия с девушкой голубых кровей, то от близости с ней получит еще большую силу. Ведь для нас, Кейзерлингов, сила любви — это все. Любовь способна сделать правление куда более благотворным и удачным…

— Постой. Замолчи… Что-то я не совсем понимаю… — Лэр пришлось прервать его, потому что дошедший слишком поздно смысл слов, сейчас никак не хотел укладываться в голове.

Дар приблизился, а Лэр начала шаг за шагом отступать — она заметила нехороший блеск в его глазах и теперь опасалась: «Чего же ожидать от напившегося вампира, которого, кажется, уже распирает от силы».

— Дар, я не… — Лэр сделалось неприятно, будто что-то резкое кольнуло в груди.

Она испугалась и захотела развернуться и вспорхнуть, но вампир схватил ее за руку и с несвойственной ему грубостью притянул к себе. Он развернул ее и прижал так крепко, как только мог.

— Лэр, ты не понимаешь… — зашептал он в ухо, и от его дыхания демонице стало противно — опротивели даже его руки на своей талии. Она была готова задохнуться от возмущения. Вампир дрожащими пальцами дотронулся до ее щеки и, с сожалением глядя ей в глаза, принялся успокаивающе гладить.

И тут демоницу осенило, почему Асмодей был так напряжен: «Он не привык делиться своей собственностью. Но почему-то, вполне осознавая цель вечеринки, пошел на это…» Ранее Себастиан упоминал о дипломатичности инкуба и о том, каким влиятельным звеном в международной политике Демонии является клан Кейзерлингов. По сей день Кейзерлинги были и остаются незаменимой опорой всему Пеклу.

— Меня что… просто отдают в пользование? — по щекам Лэр потекли слезы.

— Ты станешь счастливой со мной, — будто и не слыша демоницу, продолжил говорить Дар и все так же гладить ее по лицу.

Лэр увидела его отрешенный взгляд, и ей подумалось, что, быть может, в мыслях вампир уже далеко отсюда. Она попробовала отступить, но Дар удержал: в этот раз он больно ухватил ее за кисти рук — да так, что демоница вскрикнула:

— Я… я тебя… презираю. Ты такой же бесчувственный монстр, как и Асмодей!

Что бы там ни думала Лэр, эти слова для Дара оказались пощечиной, сильной и болезненной.

— Тс-с-с, — демоница почувствовала его палец на своих губах, а потом Дар прильнул лбом к ее — он закрыл глаза, судорожно вздохнул и заговорил: — Илэриас… Я был с тобой искренен. Мои чувства к тебе настоящие… Хочешь, мы сбежим с тобой прямо сейчас? Куда угодно… Исчезнем до тех пор, пока не забудут наши имена.

— Ну что ты несешь… — демоница уже всхлипывала.

А Дар все продолжал, будто не замечал ее состояния:

— Ты бы могла забыть его имя и никогда больше не вспоминать инкуба… — Дар наклонился к Лэр и потерся носом о ее щеку. — Я готов пожертвовать титулом в клане …только бы быть с тобой. — Последнее он сказал уже хриплым полушепотом.

Лэр взглянула в его глаза: вампир сейчас не лгал, он был искренен. Но даже несмотря на это демоница была твердо уверена в том, что ее судьба — это Абигор.

— Я не могу.

— Почему?

— Я люблю другого, — Лэр сглотнула, увидев как переменился в лице Дар.

— Что? — он отшатнулся, верить в услышанное совсем не хотелось.

— Ко мне вернулась память, — солгала Лэр. — И в своих воспоминаниях я с этим демоном уже давно.

Эти слова оказались еще одной пощечиной для Дара — еще более сильной, более болезненной.

— Кто. Кто этот демон?

— Абигор, — призналась Лэр и заставила себя вновь поднять глаза на вампира. — Прости. Прости меня, Дар. Я совсем не хотела делать тебе больно.

Взгляд Дара сделался безумным, и он, будто окончательно поехав головой, вдруг перехватил руки демоницы выше локтей и с силой затряс ее: