Жертва клана Нимб-Рога-Клыки (СИ)

— Себа, зачем ты мне это сказал? — тихо спросила она.

Во взгляде дворецкого вдруг появилась томность, а его рука как бы невзначай легла ей на бедро.

— Хочешь наказать меня, госпожа? — игриво-сладко прозвучало в комнате.

«Это что, вызов? Он хочет меня соблазнить как тогда?» Лэр тут же вспомнились первые дни её пребывания в Вертероне, когда она, ещё юная и неискушённо-наивная, изо всех земных сил пыталась бороться с его проклятьем, заставлявшим испытывать вожделение к кому бы то ни было, стоило тому оказаться рядом. Она вспомнила, как впервые осталась наедине с Себастианом, и ту настойчивость, с которой он пытался помочь ей избавиться от этого морока хотя бы на какое-то время…

Пытаясь понять, чего же сейчас хочет от неё дворецкий, она отвернулась и почти сразу же почувствовала, как он дотронулся кончиком носа до ее щеки. Душа сразу же отозвалась целой бурей эмоций, а уверенные руки демона обвили её талию, и мочка уха оказалась в давно забытой власти его губ.

— Что ты себе позволяешь? — прошептала она, не в силах остановить приближающееся безумие, хотя на самом деле где-то в самой глубине своего естества чувствовала, что именно этого — чтобы после всего случившегося ее утешил именно тот, кому она доверяла безоговорочно, — ей и хочется. Себастиан понимал её лучше нее самой, и герцогине оставалось только поражаться тому, как хорошо он её знает.

— Попробуй остановить меня, — услышала она в ответ и тут же почувствовала, как его губы коснулись шеи и стали скользить по ней, оставляя короткие обжигающие поцелуи. Демоница замерла. — Илэ-э-риас-с… — донеслось до неё хрипло-страстное. — Я так скучал.

Лэр ощутила биение его сердца, и когда их губы наконец-то соприкоснулись, будто сдавшись, ответила на поцелуй. И тут же опьянела от нахлынувшей долгожданной страсти, в которой ей захотелось утонуть, наплевав на то, что будет потом. Это «потом» ещё не наступило и неизвестно, наступит ли когда-нибудь, а в комнате существовало только «сейчас». Когда они остались без одежды, Лэр на мгновение замерла. Пальцы сами потянулись очертить контуры его упругого торса. Затем, встретившись с ним взглядом, герцогиня крепко обвила плечи дворецкого, притянула к себе и, зарывшись одной рукой в волосы, другой провела по спине.

Лэр утопала в красном омуте глаз Себастиана, видя в них только нескрываемое обожание и нежность. Сердце билось часто, дыхание предательски прерывалось. Всякий раз, когда он целовал её, жар в груди разрастался.

Перед глазами Себастиана все плыло, тело пробирала легкая дрожь: «Такая нежная. Такая покорная. Такая податливая». Теряя голову, он в очередной раз прильнул к манящим губам Лэр, прижав ее к себе так, словно боялся, что та всё ещё может убежать. Пламя внутри распалилось еще больше. Запах ее волос и нежность рук заставили забыть обо всем на свете, томное дыхание легкой дрожью отозвалось в его умирающем от вожделения теле. Любые мысли были нестерпимыми, плоть подталкивала, кричала, звала… Поддавшись охватившему его порыву, Себастиан повалил Лэр на постель.

— Илэриас… — прошептал он в раскрытые губы и с любовью заглянул в бездонные, чарующие глаза. Дыхание его участилось, от бешеных ударов сердца закружилась голова. — Запомни, я никогда тебя не покину. Я не Абигор.

Лэр улыбнулась ему — ласково, благодарно — и ответила на поцелуй, окончательно унесший её в страну грёз.

* * *

Окрыленный любовью своей госпожи, Себастиан закрыл за собой дверь и постарался слиться с гостями, уже заполонившими дом. Наряженная Лэр последовала его примеру.

И едва она вышла за двери, как затерялась в толпе повалившей в их дом молодежи. Вокруг уже сновали толпы ребят, которые были несколько старше Таро и Хиро: многие подходили по возрасту больше ей и остальным демонам, которым можно было дать от двадцати двух до двадцати пяти лет. Гости были приветливы и при виде нее улыбались совершенно беззаботно и порой даже оценивающе ее осматривали.

Почувствовав в себе, как сердце госпожи учащенно затрепетало, Себастиан обернулся: взгляды толпы, дарк-музыка и доносившийся из гостиной голос Асмодея, которому была отведена роль вокалиста, вновь оказали на нее свое наркотическое воздействие, отчего сама Лэр, закрыв глаза, задвигала бедрами в такт музыке. Инкуб знал, как управлять своей женой. Имя ее стихии — музыка.

Она бросила взгляд в сторону мерцающей гостиной: и верно — он на вокале. В этот раз торс не был обнажен, рельефное тело плотно обтягивала черная латексная футболка, а сверху был накинут кожаный плащ, под которым скрывались его неимоверно длинные волосы.