Жертва на замену (СИ)

— Знаешь, я почти сразу понял, что ты не изворотливый змей, что Лайонел пригрел на груди. У меня есть особое чутье. Стоит только приглядеться к собеседнику чуточку внимательнее, я вижу его суть.

Так вот что означал тот тяжеловесный взгляд….

Мысль прервалась, как только я поняла, что не проверила еду.

Эдер как раз принялся разрезать кусок сочившегося жиром и кровью мяса. Забрала блюдо прямо из-под его носа. Поймав вопрошающий взгляд с поднятыми вверх бровями, пояснила, шепотом, чуть поддавшись вправо, ближе к Байре, и откинув вуаль.

— На других званых ужинах случались не… непонятные вещи. Я не хочу рисковать.

Принюхалась: странного запаха не было.

Эдер молча наблюдал за мной, пока я не поднесла кусок ко рту.

— А это глупо. Тебя не убьет, но пару дней плохо будет.

— А? — дернула бровью, не понимая, о чем речь.

— Видишь? — Ксейтс Байра показал на россыпь ягод на тарелке. Байрадаузус (погибель). Смертельно для таких, как я.

От прозвучавшего заявления я даже выронила ложку. Хотела наклониться и поднять. Но Эдер перехватил руку и в упор посмотрел на меня.

— Я устойчив к этому яду, но… Дуана… Если бы… — медведь нахмурился и отвел взгляд, тут же убрав руку, ка только заметил, что Гавр и Ару отделились на полшага от стены с руками на эфесах мечей. — Это мог сделать кто угодно, из стражи и слуг. Они могут свободно заходить в кухню. Присмотрись к тем, кто тебя окружает…

Застыла, не зная, что и ответить, чувствуя кожей чей-то недобрый взгляд, но вокруг лишь одинаковые служанки-барсучихи и безликая стража со скрытыми под платками лицами.

— Ты справишься, Светлейшая, — уже громче сказал Эдер. — Не зря же Ару очарована твоей смелостью настолько, что стала стражником. Хотя… она всегда питала слабость к людям…

Тут хаубис Ледяной Пустыни бросил взгляд на нашу парочку. Последние слова были как раз для Ару, дочери Ану. Она смутилась, судя по тому, как забегали ее глаза, лишь бы не встречаться взглядом с Гавром, что так и пожирал ее глазами, ожидая ответа. А девушка даже на шаг отступила, чтобы доказать обратное.

«Представление похлеще, чем танец в День Огня».

Снова этот ворчливый голос…

Посмотрела на своего фамильярчика, а Птах как раз наблюдал за Ару с Гавриилом.

«Птах?» — пронеслось в голове, а нижняя челюсть сама опустилась вниз.

«Птах?» — клянусь, моя птичка брезгливо распушила перышки, оглядев меня уничижительным взглядом. — «Я гордая птица Ишум, а не какая-то там пташка!»

37

Пока спускалась по лестнице, ведущей в подземелья замка, где находилась ритуальная зала, думала о словах Эдера.

«Это мог сделать кто угодно, из стражи и слуг».

Эти мысли омрачали предвкушение скорой встречи. Но не настолько, чтобы согнать улыбку с моего лица. Я улыбалась — не как привыкла, скованно с закрытым ртом, ведь мне не нравилась моя улыбка из-за тонких губ — а во все 32 зуба. Не могла сдержаться, хоть и пыталась. Сердце колотилось в груди, и, чтобы хоть как-то успокоиться, крутила плетеную ручку. Представляю, как он удивится, увидев меня, да еще с корзиной, полной еды. Я хотела сама что-нибудь приготовить, но Долгоон, розовощекая cвейнка (кабан, свинья) с пятачком вместо носа, главная кухарка, даже близко не подпустила меня к огромной печи.

Тогда… Как же кто-то смог добавить ядовитые ягоды в пищу Эдера… и мясо в суп вегетарианки Софиры? Может… тот, кто разносил еду? Галиасфар? Парнишка, в костюме-тройке с чужого плеча и бегающими нерешительными глазами? Не похож он на злодея или хитроумного комбинатора. Но… да кто ж его разберет…

Зашагала дальше под дрожащий свет факелов. Но уже не так уверенно, и улыбка пропала.

Стоит ли мне поделиться подозрениями с Лайонелом? Он не глуп, и сам наверняка заметил, что кто-то саботирует встречи с хаубисами Аирзов. У меня и так шаткое положение, и серьезный конфликт окончательно нарушит баланс. И Лай должен это понимать… Его все это не волнует, или у него есть какой-то план…?

Нет. Это не то, о чем я хочу думать сегодня. Не сейчас. Я планировала провести вечер тихо, за чашкой чая, без безумных предположений…

Остановилась перед дверью и принялась дергать за кольцо. В этот раз дверь легко поддалась. Подняла глаза и растворилась в медово-карих глазах. Всполохи удивления в них сменились тихой, робкой радостью. Хотя… Может, мне самой хотелось верить, что Лай рад меня видеть.

— Проходи, — мужчина вежливо придержал дверь и чуть отступил, пропуская меня внутрь.

Начала расстилать клетчатый шерстяной плед прямо встык с ритуальной пентаграммой с железными желобами. Густая черная бровь в удивлении дернулась. Видимо, он ожидал, что я приду с чем-то важным, а не булочки пожевать при тусклом свете свечей. Неловкость тут же сковала меня, и я отвернулась, в надежде, что краска, залившая лицо, так же быстро схлынет.

— Я подумала, ты голоден…

Хлопнула себя по лбу и провела ладонью по лицу. У нас тут и без того проблем хватает — не до того сейчас, чтобы беззаботно чаи гонять.