Жертва подозреваемого X

— Я плохо понимаю, о чём ты говоришь, но… — улыбнулся Исигами, — не уверен, что у этого человека остались родственники. Даже если допустить, что есть какие-то ещё способы, потребуется уйма времени и усилий, чтобы идентифицировать труп. К тому времени суд надо мной закончится. Разумеется, каким бы ни был приговор, я не собираюсь подавать на апелляцию. Как только суд закончится, дело закроют. В деле об убийстве Синдзи Тогаси будет поставлена точка. Полиция уже не сможет ничего предпринять. Или же, — он посмотрел на Кусанаги, — наслушавшись твоих баек, полиция начнёт новое расследование. Но для этого необходимо освободить меня из тюрьмы. А на каком основании? Что я не преступник? Но я преступник. Как быть с моим признательным показанием?

Кусанаги потупил глаза. Всё обстояло точно так, как говорил Исигами. Пока они не смогут доказать, что его признание является ложным, судебный процесс не остановить. Такова полицейская система.

— Позволь мне лишь одно замечание, — сказал Юкава.

Как бы говоря: «Ну что ещё тебе надо!», Исигами раздражённо поднял на него глаза.

— Мне очень жаль, что этот мозг, этот замечательный мозг был использован в таких негодных целях. Я навеки потерял человека, с которым мог соперничать и на которого мог равняться, второго такого в мире не существует.

Исигами сжал губы и прищурился. Как будто что-то сдерживал внутри себя.

Затем он вновь посмотрел в сторону Кусанаги.

— Кажется, наш разговор окончен. Может, хватит?

Кусанаги посмотрел на Юкаву. Тот молча кивнул.

— Ну, идёмте, — сказал Кусанаги и открыл дверь. Первым вышел Исигами, за ним Юкава.

Кусанаги уже собирался, оставив Юкаву, проводить Исигами в тюремное отделение, как вдруг из-за угла коридора появился Киситани. И не один. За ним шла женщина.

Ясуко Ханаока.

— В чём дело? — спросил Кусанаги.

— Видите ли… эта женщина позвонила нам и сказала, что хочет во всём сознаться, и вот, только что… Это ужасно…

— Ты был с ней один?

— Нет, с начальником отдела.

Кусанаги взглянул на Исигами. Его лицо посерело. Глаза не отрываясь смотрели на Ясуко.

— Зачем — здесь? — пробормотал он.

Неподвижное лицо Ясуко в один миг точно оттаяло. Глаза наполнились слезами. Она сделала шаг к Исигами и вдруг упала перед ним на колени.

— Простите меня! Умоляю, простите! Ради нас… ради меня… — её спина содрогалась от рыданий.

— Вы о чём? Что это значит? Что за глупость… что за глупость! — повторял Исигами точно заклинание.

— Невозможно, чтобы только мы были счастливы. Я тоже искуплю вину. Приму наказание. Приму наказание вместе с вами. Это всё, что в моих силах. Простите! Простите! — Ясуко, опираясь на руки, склонилась головой до пола.

Исигами попятился. Его лицо было искажено страданием.

Он резко отвернулся и вдруг схватился руками за голову.

— A-а! А-а! — завопил он точно раненый зверь. В этом вопле смешались отчаяние и нежелание понимать. Все, кто его слышал, были потрясены.

Подбежали полицейские, чтобы схватить его.

— Оставьте! — Юкава встал перед ними. — Дайте ему хотя бы выплакаться.

Юкава обнял Исигами за плечи.

Но тот продолжал вопить, и Кусанаги казалось, что он хочет исторгнуть из себя свою душу.