Жертва Сименона

– Нам обоим и в голову не пришло, что это может быть опасно, – закончил он совсем глухо. – Ни Ася, ни я, конечно, не верили ни в какой выигрыш. Просто дурачились…

– И вы не знаете, успела ли она проверить билет?

– Понятия не имею. Я же говорю: забыл об этом билете напрочь, как только Ася уехала. Я всегда скептически относился ко всякой халяве. Считаю, что приносят удовлетворение только деньги, заработанные своим трудом – извините за банальность… Ася звонила мне из Москвы всего три раза, я вам уже рассказал. И она ни словом не обмолвилась о билете. А я не спросил. Думаю, вряд ли она им занималась: ей там в Москве не до того было!

Я вздохнула. Даже мертвой, он не мог простить своей любимой женщине измену. Родственная душа!

– А вот я думаю, что Айседора нашла-таки время проверить билет, – задумчиво проговорила я. – И ее убийце было об этом прекрасно известно!

Глава пятая Ольга

Через час после того, как скорый поезд выехал из Тарасова, Овсянников завалился спать на верхнюю полку и слез с нее только за час до прибытия. Думаю, если б, не дай Бог, кому-нибудь из попутчиков пришла фантазия меня задушить – он проделал бы это без особых помех. Ну, разве что дрогнула б рука от Жориного богатырского храпа…

Зато, едва мы ступили на платформу Павелецкого вокзала, майор сразу взял инициативу в свои руки.

– Сейчас отвезу тебя в гостиницу, Ольга, а сам съезжу кое с кем повидаюсь. Знакомые ребята из МУРа обещали оказать содействие. А там поглядим.

«Гостиница», куда мы прибыли часа через полтора, сменив три вида транспорта, была похожа на ту, в которой я комфортно обитала еще неделю назад (на средства какого-то международного научного фонда), примерно как милицейский «уазик» – на «Ниссан» Полины Андреевны. Строго говоря, это была даже не гостиница, а нечто среднее между общагой и пансионатом временного проживания лиц, в которых по каким-либо причинам было заинтересовано ГУВД столицы. Но когда я узнала, во сколько нашей родной тарасовской милиции обойдутся каждые сутки нашего с Жорой пребывания в этом «пятизвездочном отеле», мне стало дурно.

При этом на нас обоих смотрели здесь так, точно мы были бомжами, пытающимися поселиться в каком-нибудь «Хилтоне». А наши паспорта изучали чуть ли не под микроскопом. И это – несмотря на Жорино служебное удостоверение, которое дома, в Тарасове, открывало перед ним все двери!

– Привыкай, матушка: то ли еще будет! – шепнул мне Овсянников. – Режим особой бдительности в связи с угрозой терроризма.

Что-то я не заметила никакого «особого режима», когда жила бок о бок с иностранцами, набитыми валютой…

Как только гостиничные власти установили доподлинно, что мы не террористы, Жора оставил меня с вещами в трехкоечном номере.

– Везет тебе, Ольга Андревна! Администратор сказала, что денька два поцарствуешь в этих апартаментах одна: налицо половой дисбаланс среди постояльцев. Зато в моей «камере» полный комплект: шесть мужиков – чуть не друг на дружке спят. Хорошо хоть, я в дороге покемарил!

И майор исчез, строго-настрого наказав мне до его возвращения никуда не высовывать носа.

Потекли часы томительного ожидания. Спать мне не хотелось, а телевизора в номере, разумеется, не было. Правда, в моем багаже имелись парочка любовных романов и… еще одно средство от скуки – гораздо более надежное. Так что до обеда я как бы вовсе и не замечала убогости окружающей обстановки и собственного душевного дискомфорта.

После третьей дозы моей пятизвездочной «микстуры» потянуло в сон. Однако теперь уже «дискомфорт» в желудке, который все настойчивей давал о себе знать, не оставлял мне никакой надежды на приятное погружение в «царство Морфея». Пришлось отбросить книжку и закусить тем, что еще оставалось от дорожных припасов. Но… То ли остатки были слишком незначительны, то ли к чисто физиологическому чувству голода подключился «психогенный фактор», – только спасительная «расслабуха» почему-то все не наступала. Наоборот: мною все сильнее овладевало какое-то непонятное беспокойство. И все сильнее тяготило собственное бездействие.

Мне казалось почему-то, что затянувшееся Жорино отсутствие связано не с поисками Романа, а с новостями из Тарасова – разумеется, неприятными или даже ужасными. Я поняла, что должна немедленно позвонить Полине и услышать ее бодрый голос: иначе я просто умру от неизвестности!

Но, чтобы позвонить в Тарасов, надо было как минимум найти телефон с выходом на «межгород». Я осторожно выглянула в коридор и, убедившись, что там нет скопления террористов или постояльцев мужского пола (что, по моим представлениям, было примерно одно и то же), выскользнула из номера и спустилась на первый этаж.