Жертва Сименона

– Сеславинский Роман Викторович, тридцать семь лет, москвич. По профессии актер, по призванию – приличная дрянь. Не хочу сейчас утомлять тебя подробностями, тем более что они еще уточняются, но ты уж поверь моему слову: Айседоре сильно не повезло, что она повстречалась с этим типом! Познакомились они, как я и предполагал, в студии «Останкино»: один из тамошних режиссеров рекламы – приятель Сеславинского, он и свел со своим дружком приезжую красотку. И провинциальная дурочка – Господи, прости! – конечно, решила, что именно этой встречи она ждала всю свою жизнь… Дальше продолжать, или не надо?

– Не надо. – Я обреченно махнула рукой. – Но почему ты думаешь, что Сеславинский не может быть убийцей? Что он сам говорит?

– Пока ничего. В настоящий момент Господин Сеславинский изволит гулять – где бы ты думала? – по Неаполю. Официальная версия – отбыл на съемки. По непроверенным данным, сопровождает юную супругу одного весьма зрелого кинопродюсера, от которого в немалой степени зависит карьера Романа Викторовича. Ведь актеришка он, по мнению сведущих людей, весьма средний, без протекции никак не обойтись…

– Господи, какая гадость!

– Ну, а я тебе что говорил? Я думаю, у Палискиене открылись глаза на этого типа именно в тот момент, когда она узнала весь этот расклад. А впрочем… Какая теперь разница? Главное – у этого мерзавца алиби. Он не мог убить Айседору.

– ?!?

– Дело в том, что в поезде Москва – Тарасов, куда он сдуру прыгнул вслед за Палискиене, в своем восьмом вагоне он познакомился с одной девицей…

– Да, я помню: показания проводников. Ты говорил об этом. Но ведь ее, кажется, не могли найти?

– Не могли: она села в поезд где-то по дороге, «зайцем», поэтому ее не было в компьютерах. Но сегодня эта особа, наконец, объявилась. Откликнулась на объявление, которое мы дали. Я связывался с Тарасовом. Девчонка подтвердила, что Роман не отходил от нее во время прибытия поезда на конечную станцию, пока – примерно в девять сорок – они ни расстались на стоянке такси. К этому времени Палискиене уже лежала в своем купе мертвая. По словам свидетельницы, Сеславинский собирался в аэропорт, чтобы вернуться в столицу ближайшим рейсом. И он действительно зарегистрировался на один из дневных рейсов до Москвы, и в тот же вечер вместе со всей съемочной группой вылетел из Шереметьева-два в Рим.

– С ума сойти! «Фигаро – здесь, Фигаро – там…»

– Вот именно! Конечно, все эти данные сейчас проверяются и уточняются, и завтра, максимум послезавтра точная картина похождений этого «Фигаро» будет восстановлена. Кроме того, мы связались с ФСБ и МИДом, они разыщут гражданина Сеславинского в Италии и снимут с него показания. Только…

Жора разочарованно вздохнул.

– Все это дохлый номер, Ольга. Он не убийца! Жиголо, альфонс, мерзавец – кто угодно, но не убийца. Попомни мое слово: на эту роль надо искать другого.

Майор поднялся со стула.

– Ты меня извини, дорогая, но мне пора. Этот лотерейный билет… В общем, надо запустить машину поисков в Тарасове, ты меня понимаешь. И Поленьке что-то никак не дозвонюсь, все ее дома нет…

Жора по-братски чмокнул меня в щечку и задержался возле уха.

– Ох, Ольга Андреевна, ты меня в гроб загонишь своей самодеятельностью! Ну и напугала – на том свете помнить буду…Представляешь, что Полина со мной сделала бы, если б я тебя не уберег?!

– И была бы права, между прочим: я тебе не чемодан, чтоб оставлять в гостинице!

Вот он, оказывается, кого испугался, подкаблучник чертов! А я-то растрогалась: думаю, за меня переживает…

Глава шестая Полина

– …Овсянников, ты мне за Ольгу отвечаешь головой! Знаешь, что я с тобой сделаю, если ты ее не убережешь?… Ага, представляешь… Ну вот и прекрасно! В гостинице он ее оставил, умник… Это тебе не чемодан, между прочим!

Я злобно брякнула трубку, даже не сказав Жоре «до свиданья». Ничего, переживет. После того, что они там натворили, он никаких «до свиданий» не заслуживает. Ну ладно моя сестренка: Ольга она и есть… Ольга. Но этот-то! Все-таки майор милиции! И старший следователь УВД… Должен же соображать, что Ольгу Андреевну нельзя просто так запереть в гостинице на целый день, да еще на пару с бутылкой!

Плотнее запахнув махровый халат – в комнате было, мягко говоря, не жарко, – я прошлепала на кухню. Все равно сон безнадежно испорчен Жориным звонком, так что, пожалуй, сварю-ка я кофе. Посижу над ароматной дымящейся чашкой, покурю да спокойно поразмыслю над этой паскудной ситуацией, черт бы ее…

Спокойно, Полина, спокойно!