Жертва тайги

Тут в глазах у него вдруг потемнело. Все еще надеясь на какое-то чудо, он надавил пальцем на запорный рычаг, передвинул его вправо и «разломал» ружье. Антон пощупал взглядом гильзы, вытолкнутые экстрактором, судорожно сглотнул. Капсюль на нижней был пробит. У него остался один-единственный малокалиберный патрон!

Антон со свистом втянул в себя воздух и крепко зажмурился. Он провел рукой по лицу, собрал всю волю в кулак и привел себя в чувство.

«Ничего-ничего. Еще не все потеряно. У чухонца ведь «Барс», причем какой-то древней модификации. В магазине всего пять патронов. Два из них он уже израсходовал. Рюкзак на горе остался, а никакого подсумка я у него не видел. Могут быть, конечно, патроны и по карманам россыпью, но это вряд ли. Не на охоту же он собирался.

Значит, будем исходить из того, что у него в запасе три выстрела. Правда, против одного моего. Но радует то, что карабин не самозарядный. Каждый раз ему затвор передергивать придется. В этом случае, как ни тихарись, все равно железка лязгнет. В такой тишине это гиблое дело. На двести метров слышно. Вот и капитальный плюс.

Эх, жаль, что стрелять на шорох не могу. Только наверняка, по-зрячему. Поэтому надо как-то вынудить его показаться. К тому же очень желательно его до этого заставить еще хотя бы пару патронов израсходовать, чтобы как-то наши шансы уравнять, лишить его преимущества.

Но избитый номер с подброшенной палкой или камешком тут, естественно, не пройдет. Он на такую примитивную туфту ни за что не клюнет. Пока воочию мишень не увидит, на курок не нажмет. Поэтому, хочешь не хочешь, а придется мне по собственной инициативе к нему на прицел лезть. – Антон оторвал глаза от земли, и его снова охватило беспокойство. – А ведь уже светать начинает?! Если солнце взойдет – я пропал! Тогда уж он не промахнется! – Он перевернулся на живот, осторожно выглянул из-за камня. – Слева болотина. Там его быть не может. Между высоких кочек не устроишься. Никакого обзора не будет. Скорее всего, чухонец притаился вон в той куртинке, где погуще».

Не успел Антон осмотреться как следует, снова грянул выстрел. Пуля стукнула в камень в нескольких сантиметрах от его лица, острая гранитная крошка ужалила в левый глаз.

Откинувшись за валун, Антон схватился за лицо и замычал. В левую сторону головы словно по шляпку гвоздь забили. Боль была просто нестерпимой. Он оторвал от физиономии дрожащие ладони, попытался пальцами приподнять веко, но снова зажмурился и застонал. Антон несколько раз хватанул морозный воздух широко раскрытым ртом и закусил губу.

«Теперь еще и окривел на одну сторону. Но не об этом думать надо. Главное, что этот скот еще один патрон впустую сжег. Два осталось. К тому же теперь я уже могу точнее прикинуть, где он находится.

Так. Слева – не может. Остается только узкий сектор. Градусов тридцать, не больше. Вот где-то там он и засел, гаденыш. Да. Точно в этой чахлой куртинке, как я и предполагал. Если рвануть вправо между осинками, да еще под острым углом?.. Вот именно! Так и надо сделать. Тогда ему будет очень сложно взять упреждение. Навряд ли успеет точно высчитать… А добежать мне надо до той вон заметной колдобины в полусотне метров от его засидки. Там я окажусь прямо под ним, но так, что он меня видеть никак не сможет».

Антон собрался, сжался в комок. Он выскочил из-за камня и стремглав понесся в выбранном направлении, кидаясь на ходу из стороны в сторону. Так мечется заяц-беляк, проворонивший подход охотника.

«Четвертый!» – крутанулось в мозгах.

Антон кулем шмякнулся в залитую водой яму и поднял тучу брызг. Над головой тут же опять просвистела пуля.

«Все! Пять! Не выдержал этот урод! Сдали нервы!» – щелкнуло где-то в глубине сознания, но, действуя машинально, он все равно быстро выскользнул из лужи и отполз подальше от места своего падения.

В дубняке раздался негромкий треск, и через несколько секунд Антон ясно увидел Лембита. Покинув засидку, чухонец ломился через густой кустарник, доходящий ему до пояса, под самым гребнем пологого увала. Антон перевел взгляд вдаль и мысленно начертил прямую линию.

«Если он добежит до ложбины, то я окончательно потеряю его из вида. Поэтому надо стрелять прямо сейчас, не медля!»

Антон встал на колено, вскинул ружье и чертыхнулся. Четвертой пулей вражина расщепил ему приклад. В сильном возбуждении, овладевшем им, он этого даже не заметил.

Антон оторвал от приклада куски разбитой древесины, отшвырнул их в сторону и уткнул ходящий ходуном затыльник в плечо. Он нашел взглядом сгорбленную спину Молчуна, направил на нее ствол, аккуратно совместил мушку с вырезом прицельной планки, положил палец на курок, осторожно выбрал его свободный ход и задержал дыхание. Потом, вовремя вспомнив, что теперь видит цель только одним глазом, Антон чуть-чуть, на какую-то долю миллиметра сместил прицел в правую сторону и потянул на себя спусковую скобу.

После выстрела Молчун еще немного помаячил перед глазами и исчез, пропал из вида. Только кусты, потревоженные его падением, еще несколько мгновений колыхались, выпрямляясь.