Жертва всесожжения

Надо было их отсюда увести. Хорошие парни были сейчас почти не меньшей угрозой, чем плохие.

Лоррен посмотрела на меня, глаза припухли, из носа течет. Настоящий плач – как настоящий секс, после него не слишком красиво выглядишь.

– Я не хотела его убивать, – шепнула она.

– Я знаю. – Я оглядела копов в коридоре, некоторые отвели глаза. Покачав головой, я помогла Лоррен встать. – Я их отведу в палату к Стивену и Натэниелу, детектив Пэджетт. Вы не возражаете?

Он покачал головой.

– Отлично. Тедди, пошли.

– Мне можно встать? – спросил он.

Я поглядела на Пэджетта:

– Вы с вашими людьми можете перестать играть в Рэмбо?

– Если он будет себя прилично вести – можем.

Пэджетт больше не старался быть обаятельным. Наверное, ему было неловко за этот спектакль. Я знала, что он все еще злится, то ли на меня, то ли на себя. Не важно, лишь бы не начал стрелять.

– В палате тоже есть полицейский?

Пэджетт коротко кивнул.

– Он так же любит хвататься за пистолет, как и все вы, или я могу открыть дверь, не попав под пулю?

Пэджетт шагнул к двери и постучал.

– Смит, это я, Пэджетт. К тебе детектив.

Он с шиком распахнул дверь и широким жестом пригласил нас с Лоррен войти.

За дверью сидел молодой полисмен – в форме. Кевин скорчился на стуле напротив, держа в углу рта незажженную сигарету. Одного взгляда было достаточно – у вервольфа очень недовольный вид. И дело не только в никотиновой абстиненции.

Я подтолкнула Лоррен в палату, потом вернулась за Тедди. Протянула ему руку, помогла встать, хотя в помощи он не нуждался.

– Спасибо, – сказал он, и это относилось не к протянутой руке.

– Не стоит, – ответила я и отвела его в палату. Когда он оказался там, я повернулась к Пэджетту. – У меня есть к вам разговор. Я бы предпочла говорить наедине, если получу гарантию, что здесь без меня никого не подстрелят.

– Ты как там, Смит? – спросил Пэджетт.

– Отлично! – ответил молодой коп. – Я вообще животных люблю.

Выражение лица Тедди испугало даже меня. Неотмирная энергия взметнулась теплой жалящей волной.

– Если этот милый полисмен будет себя хорошо вести, отвечайте ему тем же, – сказала я.

Тедди смотрел прямо на меня.

– Я умею выполнять приказы.

– Отлично. Пойдемте куда-нибудь и поговорим, детектив.

Пэйджетт дышал быстро, почти с одышкой, он тоже учуял этот прилив энергии.

– Можем говорить здесь. Я не оставлю своего человека с этими... созданиями.

– Все о'кей, босс, – сказал молодой коп.

– Ты не боишься? – спросил Пэджетт.

Такой вопрос копы редко задают друг другу. Они спрашивают, все ли у тебя в порядке. Признают, что малость нервничают. Но о страхе – никогда.

Полисмен Смит чуть вытаращил глаза, но покачал головой.

– Я знаю Кроссмена. Отличный парень. Она ему жизнь спасла. – Смит сел чуть прямее и произнес тихо: – Не могут они быть плохими парнями.

Щеку Пэджетта передернуло тиком. Он открыл рот, закрыл, потом резко повернулся на каблуках и вышел. Дверь за ним закрылась. Молчание вдруг повисло густой пеленой.

– Анита! – сказал Стивен и протянул ко мне руку. Лицо его было невредимо – ни шрамов, ни каких бы то ни было следов.

Я взяла его за руку и улыбнулась:

– Знала я, ребята, что на вас все быстро заживает, но чтобы так быстро! У тебя в прошлый раз был вид совершенно жуткий.

– У меня еще худший вид был, – произнес тихий мужской голос. На соседней кровати лежал Натэниел. Длинные рыжеватые волосы висели блестящим занавесом вокруг лица – пожалуй, ниже талии. Никогда не встречала мужчин с такими длинными волосами. Лица его я не видела, потому что смотрела только ему в глаза. Они были сиреневатыми с бледно-голубым оттенком и завораживающе-притягательными. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы все-таки отвести от них взгляд и посмотреть на Натэниела. Сейчас он выглядел на несколько лет старше, чем в состоянии обморока – лет на шестнадцать или семнадцать. Вид у него был все еще больной, истощенный и уставший, но поправлялся он быстро.

– Да, у тебя был вид еще хуже, – согласилась я.

Стивен обернулся к полисмену Смиту, как к старому другу:

– Можем мы немного поговорить наедине?

Смит поглядел на меня:

– Вы не возражаете?

Я кивнула.

Он встал:

– Не знаю, как это понравится Пэджетту, так что если хотите обменяться секретными кодами или там еще что, то побыстрее.

– Спасибо, – сказала я.

– Не за что. – Он остановился перед Лоррен, подходя к двери. – Вам спасибо. У Кроссмена жена и две дочери. Они бы вам тоже сказали спасибо, если были бы здесь.

Лоррен покраснела и кивнула, пробормотав:

– Всегда пожалуйста.

Смит вышел, и я подошла к кровати Натэниела.

– Рада познакомиться, раз ты очнулся.

Он попытался улыбнуться, но было видно, что это ему трудно. Натэниел протянул мне левую руку – на правой стояла капельница.

Пожатие у него было дрожащим и слабым. Он подтянул мою руку к губам, будто хотел поцеловать. Я не сопротивлялась. Он был так слаб, что рука у него дрожала.

Потом он прижался губами к моей руке, закрыв глаза, будто отдыхая. На секунду я подумала, что он потерял сознание, но тут высунулся его язык – быстрый и влажный.

Я отдернула руку, подавив желание вытереть ее о джинсы.