Жертва здравого смысла

– Мы все проверили, – сообщил ему Дронго. – Приятель господина Талунтиса действительно просидел в баре несколько часов, никуда не отлучаясь, и напился до такой степени, что разбил стакан. Во всяком случае, после вчерашней дозы и сегодняшнего продолжения он не смог бы нанести такой сильный удар столь подготовленному человеку, каким был Арсен Виргуш. Я понимаю, что мои слова не могут быть конкретным доказательством его невиновности, но показания бармена и господина Талунтиса более чем убедительно свидетельствуют, что он не мог быть убийцей. Рана на его руке была действительно получена в баре.

– А если он поранился, когда убивал своего обидчика, а потом нарочно порезал себе руку в баре, чтобы скрыть эти подтверждения? – предположил Василиос, услышав перевод Элени.

– Господин Хадзис, наверное, вы читаете слишком много детективной литературы, – ответил ему Дронго на английском. – Преступник, который готов растерзать своего обидчика за побои и оскорбления, не станет разрабатывать такой хитроумный план с разбитым стаканам. Он размозжит голову своему сопернику и будет убежден, что правильно сделал. На допросе такой герой вспомнит вчерашнюю драку, покажет свои синяки и заявит, что его снова спровоцировали на этот выпад.

Сержант дождался, пока Элени переведет ему слова эксперта, затем нахмурился и недовольно уточнил:

– Значит, ваш сыщик считает, что я должен отпустить обоих русских парней и искать других преступников?

– Да, он полагает, что они не причастны к этому убийству, – подтвердила Элени.

– Скажите ему, что он ничего не понимает в расследованиях! – Сократ Мицопулос здорово разозлился. – Я посажу друзей под замок, чтобы они не сбежали, и дождусь следователя. Пусть он решает, как надо поступать. А господину сыщику скажите, что мы больше не нуждаемся в его услугах.

– Вы совершаете очень большую ошибку, сержант! – возмутилась Элени. – Господин Дронго – один из самых известных в мире специалистов по расследованию тяжких преступлений. Но если вы так считаете, то мы, конечно, уйдем.

– Я предложил уйти только ему, – напомнил Мицопулос.

– А я не работаю с дилетантами, – гордо отрезала Элени. – Найдите себе другого переводчика. Это не моя обязанность. Я не служу в полиции под вашим началом. Господин эксперт и я всего лишь хотели помочь вам разобраться в ситуации. Но если вы так самонадеянны, то нам больше нечего здесь делать.

По ее интонации и гневу Дронго понял, что здесь происходило именно то, чего и следовало ожидать. Любой полицейский чин предпочитает синицу в руках журавлю в небе. Два гражданина России подозреваются в убийстве. Они дрались с тем самым человеком, тело которого обнаружено на пляже. Это слишком роскошный подарок для любого полицейского или следователя! Им обязательно надо воспользоваться.

– Мы уходим, – повторила Элени, обращаясь к Дронго. – Господин сержант считает, что сам сможет во всем разобраться. Я думаю, что нам следует пожелать ему успехов и покинуть этот кабинет. – Она взяла Дронго за руку, почти насильно вывела его из кабинета и в сердцах пробормотала: – Тупой индюк! Вместо того чтобы воспользоваться твоей помощью, он упрямо настаивает на своей идиотской версии.

– Ты ведешь себя неправильно, – мягко заметил Дронго.

– В чем дело? – Элени остановилась и посмотрела ему в глаза.

– Слишком эмоционально воспринимаешь все, что со мной связано, не всегда можешь скрыть свою симпатию ко мне. Мерибель, подруга синьора Прокаччи, уже догадалась о наших отношениях.

– Тебя это беспокоит?

– Нет. Мне даже приятно, когда кто-то говорит, что у меня могут быть какие-то отношения с такой красивой и умной женщиной, как ты. Только давай сразу договоримся, что ты никогда больше не будешь меня защищать. Со стороны это выглядит даже немного смешно. В конце концов, сержант имеет право делать все, что он хочет, а мы можем спокойно продолжать наше частное расследование. В этом нам никто не помешает.

Тут он увидел, как в отель вошел Михаил Степанович, красный от возмущения. Георгия едва поспевала за ним.

– Я ему голову оторву! – прохрипел Кульчицкий. – Выгоню с работы прямо сегодня. Он умудрился не явиться на юбилей моего старшего брата. Неужели этот субъект считает, что мы привезли его сюда, чтобы он загорал, пил и жрал? Сукин сын! Где сейчас ваш менеджер? Пусть он немедленно выселяет из отеля Арсена Виргуша. Этот негодяй у меня больше не работает.

– Подождите! – умоляла его Георгия, которой было приказано ничего не рассказывать. – Я сейчас найду господина Никифораки.

– Михаил Степанович! – окликнул Дронго младшего Кульчицкого. – Можно вас на минутку?

– Что еще? – недовольно спросил тот, поворачиваясь. – Вы тоже собираетесь его защищать?

– Нет, – ответил Дронго. – Только уволить Арсена Виргуша вы уже все равно не сможете.

– Это мы еще посмотрим, – пообещал Михаил Степанович, и только затем до него начал доходить смысл слов, сказанных его собеседником. – Почему уже не смогу? – уточнил он все еще возбужденным голосом.