Жертвенные львы

Подполковник неспешно вошла в Перламутровую комнату. Дождалась, пока помощник проскользнет следом, закрывая дверь. И только после этого заняла стул.

Солдаты, конвоирующие нарушителей закона, успели ретироваться, но Юйдяо знала, что сейчас не одна пара глаз зорко наблюдает за происходящим через спрятанные в стенах камеры. Впрочем, в случае непредвиденной ситуации подполковник легко могла постоять за себя сама, даже не прибегая к помощи пистолета.

Какое-то время Чэнь молча рассматривала задержанных. Она хорошо представляла себе, что сейчас происходит в их низких пыльных душонках. Какие страсти и страхи разрывают сейчас мужчин, покусившихся на государственное добро, предназначенное для тех, кто строит ее родному народу дорогу в новый мир.

Двое были откровенными заморышами. Жилистые, невысокие, какими становятся все, кто много лет возится с отработанной горной породой. Крайним справа стоял почти старик: свалявшиеся поредевшие волосенки, тонкие усы, помеченные сединой. В центре находилась более молодая версия пожилого китайца – пройдут годы, и если дитя комбайна не сменит род деятельности, превратится в живую копию. Только волосы погуще, их еще не успело высветлить, погрызть и высушить время, да в плечах чувствуется чуть больше силы.

А вот третий субъект, переминавшийся слева, вызвал у Юйдяо неподдельный интерес. Теперь она понимала, зачем Болло привел троицу на личный допрос. Да, определенно, любопытный паренек.

Лет двадцати пяти, вряд ли больше. Широкоплечий, статный, высокий, с густо-черной копной. Вероятно, прибыл в комплекс не так давно, потому что изнурительные нагрузки еще не успели подкосить его богатырскую стать.

Не торопясь начинать разговор, подполковник взглядом ощупывала заключенного, отмечая великолепно развитую мускулатуру, крепкие кисти, толстую шею. Отличный жеребец, такие попадаются нечасто…

– Почему вы здесь, товарищи? – внезапно и звонко спросила она, заметив, как вздрогнули все трое.

Вопрос этот, иногда звучавший под перламутровыми сводами несколько раз за день, был отрепетирован Чэнь так добротно, что неуютно шевельнулся даже старший лейтенант Ху.

– Молчите?! Я отвечу за вас…

Юйдяо поднялась со стула, небрежно бросила фуражку на стол. Бросила так, чтобы кокарда оказалась повернутой к заключенным, смотревшим вниз. Легким движением оправив волосы, комендант заложила руки за спину и неожиданно, совсем не по-женски, хрустнула шеей.

– Вы нарушили закон! – рявкнула она так, что стоявший справа старик пошатнулся. – Посягнули на собственность Поднебесной, наплевав на правила! В древнем прошлом нашей великой державы за подобное вы бы лишились носов или глаз. С детства крадет иголки, станет взрослым – украдет золото… Так говорили предки, а они были мудры. Что будет с вами, товарищи, дальше? Сегодня украл, завтра – убил, послезавтра предал страну?!

Она неспешно обогнула стол, прохаживаясь вдоль незадачливой троицы. От заключенных несло потом, пылью и страхом. Диким, достигшим пика, за которым слабые рассудком падают в бездонную пропасть безумия.

– Вы трое – проклятые судьбой воры! – Подполковник не кричала, но ее хорошо поставленный командирский голос разлетался среди мерцающих стен эхом церковных колоколов. – Ничтожные личинки, мерзкие опарыши на теле китайского народа. Вы пытались украсть еду не у меня. Не у Председателя. Вы крали ее у родных братьев и сестер, возомнив, что вам можно все!

Она подступила к молодому силачу, жадно вдыхая его резкие дразнящие запахи. Чуть не сбилась с заготовленной речи, но удержала себя в узде. Удержала, предвкушая сладкое и от того заводясь еще сильнее.

– Пока мы работаем, еще не окрепшая после Перерождения республика снабжает нас продовольствием, обделяя собственных детей, матерей и дедов. Но вам этого мало, не так ли?! Вам хочется больше! Вам хочется, чтобы караваны с продовольствием шли беспрерывно, и вы могли жировать без меры, обрекая провинции Поднебесной на мучительную смерть от голода?! А быть может, вы хотели продать еду на черном рынке, чтобы потратить деньги на проституток или наркотики?!

Подполковник замолчала, облизнув пересохшие губы. Подавила восстающую из глубины сердца злость, способную помешать ответственной работе. Да, она верила тому, что говорила, и от того слова яростной проповеди били пленников больнее плети.

– Будь моя воля, – с презрением продолжила Чэнь, поочередно осматривая каждого из заключенных, – я бы вас расстреляла. Немедленно. На глазах у сотен. А запись казни выложила во внутреннюю сеть комплекса, чтобы отбить соблазн у тех, кто пойдет по вашим следам!

Старик чуть не упал в обморок, но стоящий в центре вор подхватил его за локоть. Сжался, будто за эту вольность подполковник могла ударить его или даже убить на месте, крепко зажмурился.

– Но ваша казнь запомнится жителям комбайна на неделю, может быть – на две, – процедила Юйдяо, презрительно не обращая внимания на шатающегося старика. – А о том, что справедливое наказание настигнет любого гражданина Поднебесной, помнить нужно всегда! Старший лейтенант Ху!