Жертвоприношение

Я прошелся по чердаку, продолжая плакать. Было ощущение, как будто я родился заново – или, по крайней мере, получил прощение за все, что когда-то думал или делал. Я постучал ногой по чердачному полу в том месте, где был лаз, – точнее, где его не было. Вернулся к выходу, выключил фонарик и закрыл за собой дверь.

Лиз все так же стояла посреди лестницы.

– Ну и? – спросила она с улыбкой.

– Не понимаю, чему ты улыбаешься. Я только что узнал, что сошел с ума.

– О, Дэвид, ради бога! Ты не сошел с ума. Ты борешься со стрессом и пытаешься наладить свою жизнь. Послушай, почему бы нам не сесть на автобус, не доехать до Сент-Лоуренс, зайти в «Баддл Инн» и перекусить. Мне очень нравится этот паб.

Дэнни тоже ждал меня внизу, у лестницы. Он как-то по-взрослому, бережно взял меня за руку и вывел на террасу.

– Ты в порядке, папа?

– Конечно. Конечно, в порядке.

Он встал рядом, сцепив руки за спиной, как принц Уэльский, окинув взглядом лужайку, разросшиеся дубы и руины часовни, словно это были его владения.

– Думаешь, у нас когда-нибудь будет такой дом? – спросил он.

– Не знаю. Возможно, если все сложится хорошо.

– Я хочу, чтобы здесь была мама.

– Верю.

– А ты не хочешь?

Я покачал головой:

– Нет. Думаю, все уже позади. Кажется, маме будет лучше с Рэймондом. А мне, наверное, будет лучше с Лиз.

– Мне нравится Лиз, – сказал Дэнни, чем меня обрадовал, а потом спросил: – У чего есть две ноги и застежка молния?

– Не знаю. Две ноги и застежка молния?..

– У брюк!

Я не удержался от смеха. Не потому, что шутка Дэнни рассмешила меня. А, скорее, от облегчения. Я почувствовал, будто бремя всего мира спало у меня с плеч.

– Лиз смешная, – сказал он.

– Да?

– Лиз заставила мой рисунок танцевать.

Я посмотрел на него. И почувствовал, как под кожу забирается холодный, знакомый страх.

– Что значит Лиз заставила твой рисунок «танцевать»?

– С Милашкой Эммелин и человеком в цилиндре. Она заставила их танцевать.

– Как она это делала?

Дэнни покачал головой.

– Не знаю.

Я собирался расспросить его подробнее, когда на террасу вышла Лиз. Волосы она зачесала наверх, на ней были джинсы в обтяжку и красная футболка, не оставлявшая сомнений, что под ней нет лифчика.

– Вы готовы? – спросила она, подходя и целуя меня в здоровую щеку.

Не знаю, какое выражение лица у меня было в тот момент. Наверное, озабоченное, потому что Лиз сунула в мою руку свою ладонь, снова поцеловала и сказала:

– Ради бога, Дэвид. Мы всего лишь едем перекусить. Поторопись, иначе опоздаем на автобус.

Мы обедали на улице, под солнцем – жареная треска с чипсами, пиво «Раддлс». Я наблюдал, как Дэнни макает чипсы в томатный кетчуп, и ко мне возвратилось ощущение нормальности, словно мы снова семья.

После обеда мы вернулись в Бончерч на автобусе. Тем временем небо почернело, надвигалась гроза. Над Годсхиллом и Уайтли Банком мелькали змеиные языки молний. Когда мы выбрались в Бончерче из автобуса, воздух был наполнен сильным запахом озона, а дорогу усыпали капли дождя размером с десятипенсовую монету.

Мы с Лиз шли рука об руку, а Дэнни скакал впереди. Я чувствовал рукой ее тяжелую теплую грудь. Мне все еще с трудом верилось, что мои экскурсии в 1886 год были всего лишь иллюзией. Но, как ни странно, мне проще было поверить, что этого не происходило. И списать все на ночные кошмары. Погребение Денниса Пикеринга в море, разговор с молодым мистером Биллингсом в тени деревьев, Кезия Мэйсон, расцарапывающая мне лицо, когтистая лапа вшивого Бурого Дженкина у меня между ног.

Разве все это могло быть правдой? Разве Древние могут существовать на самом деле? Разве Лиз могла быть оплодотворена семенем, слюной и кровью и родить трех разных существ нечеловеческого вида? Я чувствовал ее рядом с собой – стройную, пышногрудую, мягкую, женственную, пахнущую домашней выпечкой и мускусным ароматом духов «Боди Шоп». Она была права. Все это – лишь моя безумная иллюзия.

Оглушительный гром расколол небо пополам, молния осветила крышу и дымовые трубы Фортифут-хауса, словно в фильме ужасов студии «Хаммер». Внезапно хлынул ливень, шипя и барабаня по лавровым кустам, и мы со всех ног припустили к крыльцу. Там нас уже ждал Дэнни, подпрыгивая и приплясывая, потому что хотел в туалет.

– Быстрее, папа!

Я открыл ключом дверь, и мы вошли в дом. Внутри было темно, сыро и пахло запустением. Я повесил мокрую куртку, прошел на кухню и открыл холодильник.

– Как насчет бокала вина? – спросил я Лиз. – Осталось немного болгарского.

– Фу. Ну ладно.

Она подошла и обняла меня за шею. Волосы у нее были мокрыми и прилипли ко лбу. Я поцеловал ее и поймал себя на мысли, что она мне нравится.

– Я должен заняться работой, – сказал я ей.

– Значит, ты решил остаться?

– Думаю, да. Хотя бы еще на какое-то время. У меня такое чувство, будто Фортифут-хаус не хочет меня отпускать.

– Думаю, это не такое уж и плохое место, – сказала Лиз. – На самом деле, я уже успела привязаться к нему.

Вошел Дэнни, продолжая возиться с молнией на шортах.

– Можно мне пойти на пляж? – спросил он.

– Дождь же идет.

– Ну и что. Я надену плавки.