Жертвоприношение (СИ)

Так вот. Я упоминала Люка и дальше о нем будет сказано, хотя и немного. В семье Кая было много братьев и сестер, близнецов, и Кай, убив Люка и забрав его силы ведьмака, “присвоил” против своей воли и положительные черты его характера, тем самым став более сговорчивым и совестливым.

Однако у вампиров (если судить по сериалу) есть такое понятие, как “отключение человечности”. А значит он - “вырубить” все свои человеческие качества. То есть из нормального “хьюмана” превратиться в абсолютную идеальную машину для убийств. По сути в вампире тогда остается только вампир - кровожадное чудовище. Вот. Так, надеюсь, тебе будет чуточку легче разобраться во всем этом жутком сериальном замесе))))

И еще, дорогие читатели, хронология флешбэков нарушена, это я нарочно, просто они идут, как воспоминания.

Спасибо, коты, за внимание))

========== Глава четвертая. Часть 2 ==========

Во тьме веков не скрыться никогда.

Все явное откроется всегда…

Без тебя мне не справиться.

Дай руку.

Прошу.

Странно.

Звезды над головой.

Крики, визг.

Топот.

Мое горло обжигает что-то терпкое.

Ты меня видишь?

Потому что я тебя нет.

Тело не мое.

И снова перед глазами лицо Кая. Лицо, перемазанное кровью.

Гул в ушах.

Кай что-то говорит. Я не слышу.

Уходи. Теперь мне хорошо.

Послушно погружаюсь в темноту, в ней не больно.

***

То, что ко мне вернулось сознание, было само по себе странным. Я вначале услышала мерное постукивание. Пальцы? О столешницу? Похоже.

Потом этот голос, голос, который рано или поздно станет моей погибелью:

— Кэт… возвращайся… давай уже…

Я пыталась. Честно. Однако зрачки никак не могли сфокусироваться на чем-то одном. Все плыло, извивалось, бурлило, словно помещение затянуло черным туманом, и он клубится вокруг. Одно я смогла рассмотреть точно — мы в другой комнате. Это не моя спальня, в которой я жила до появления Бон и Джея.

Вспомнив о них, я резко дернулась и, казалось, заорала во все горло, надрывая глотку и страшно напрягая связки. Но в реальности стояла звенящая тишина. И снова послышалось:

— Кэтти, ты меня чертовски утомляешь своим скверным характером. Такая милая мордашка, но такая дура по поведению, что будь здоров.

Я не могла пошевелиться, потому что это приносило невыносимые страдания моему телу. В душе к тому же царил хаос, а мысли в голове плясали, словно бесы у костра, на котором сжигают меня. Я очень сильно боялась поворачиваться на этот голос, но все же пришлось. Мне нужно было убедиться, что я не сплю, что это не галлюцинации.

Едва пошевелившись, я зашипела, но смогла наконец обратить немного затуманенный взор на Паркера. Ужас сковал конечности, а озноб, бьющий мое тело, усилился. Кай выглядел очень паршиво. Его бледное лицо и пересохшие губы говорили о том, что ему немало досталось, а перепачканная кровью одежда намекала лишь на два варианта развития событий: он нес меня на руках; он отбивался от еретиков. Скорее, оба подходят.

Паркер, устало развалившись в кресле, смотрел на меня как всегда без выражения, но в глазах горел странный, какой-то лихорадочный огонек.

Как же в этот миг захотелось разрыдаться, потому что Кай теперь уж точно все поймет и ни за что не отпустит. Но, похоже, я и не стремлюсь быть освобожденной.

— Где… — я хотела спросить, где мы находимся, но стоило только выдавить одно словечко, как мое горло буквально свело, и я задохнувшись от боли, потеряла сознание, но тут же очнулась от шлепков по щекам.

— Помолчи хотя бы сейчас, — попросил еретик, усевшись на кровать рядом со мной. — Я притащил тебя умирающую в дом моей семьи. Мы в Портленде. И у меня паршивые новости. Я успел дать тебе лишь пару капель своей крови, это помогло совсем немного, но ты осталась жива благодаря именно этому, — Кай потер пальцами глаза. — Еретики изрядно высосали мою магию и кровь. Пришлось их всех перебить, — добавил с притворным сожалением. — Теперь Лили не успокоится, пока не убьет меня. И тебя, кстати, тоже.

Я непонимающе моргала, стараясь не шевелиться вообще, но боль все сильнее разливалась по телу, и я завыла, кажется, слегка испугав Паркера. Тот снова обратил ко мне свое лицо и спросил, глядя с прищуром:

— А почему ты не ушла с ведьмой и своим братцем?

Всматриваясь в лукавые глаза еретика, я силилась понять, лжет он или все-таки в самом деле не знает, что произошло.

— Ох, погоди немного. Мне нужно восстановиться, — вспомнил он, что я не могу говорить. Провел ладонью по моему вспотевшему лбу и добавил. — Нет, пожалуй, попробуем еще раз.

Паркер прокусил свое запястье и прижал руку к моему рту. Я, теряя контроль над своей болью, присосалась к теплой ране Кая и сделала пару глотков. Несколько секунд, и в моих глазах все прояснилось, а боль стала отходить, и я едва не застонала от облегчения, перекатываясь набок. Зато Кай был совсем слабым. Он упал обратно в кресло, и я заметила, что его раны едва-едва затягиваются. Столько укусов, что у меня сжалось сердце от одной только мысли, какую боль он перенес. Да и до сих пор переносит.