Жертвоприношение (СИ)

Я оправила рубашку и решительно встала. Вообще я и решительно — понятия не очень совместимые. Мне, скорее, присущи глупое упрямство и порой занудство, особенно когда я начинаю бубнить что-нибудь о физике и о своей любви к этому предмету. Елена в таких случаях начинала улыбаться, а Форбс закатывала глаза. Бонни всегда с особым уважением относилась к моим увлечениям учебой, и я была ей благодарна. Хотя в целом никто на меня и не давил, разве что на пятничных тренировках по гимнастике парни обожали устроить мне «сюрприз». К примеру, совсем по-детски подкинуть в шкафчик жабу с запиской, мол, поцелуешь — станет принцем. Мне жутко надоело менять код на замке, но имело ли это смысл, если они все равно взламывали шкафчик.

Я ни с кем не встречалась. Нет, то есть у меня был парень еще на первом курсе. Но моя мама, ровно как и отец, напрочь отказались его принимать. Я была расстроена и, поддавшись эмоциям, нагрубила ему, после чего мы расстались. Однако на то была и другая причина, более веская.

Увы, Джонни оказался не из приятных ребят, он принялся распускать обо мне грязные слухи, за что однажды огреб от Кэролайн, но она, конечно, отрицала свою причастность к внезапно появившемуся заиканию у Джонни.

Позже я все-таки уговорила ее вернуть парню нормальную речь. Больше Джонни не приставал ко мне, но я знала, что именно он пишет на моем шкафчике «шлюха», «подстилка», «Кенни». Последнее было больнее и обиднее всего, ведь это прозвище мне дали после одного случая.

Джонни попросил меня одеваться откровеннее. Я послушалась его, любила ведь. Однако моя внешность и без яркого макияжа была достаточно вызывающей. Да и занятия гимнастикой с детских лет позволяли сохранять стройность тела. Мышцы были в тонусе, я не давала себе спуску, а после вот этой награды в виде прозвища «Кенни», когда я, споткнувшись на высоких каблуках, растянулась на ступенях в аудитории, и громкий треск тонких лосин разорвал тишину, повисшую в помещении, меня словно подбросило. Я поняла, что ничего не стою в глазах своего бойфренда. Смех однокурсников вогнал меня тогда в ступор, и я поднялась с каменным лицом. Вышла из аудитории под оглушительные аплодисменты с пылающим лицом, и услышала, когда уже рукой коснулась двери:

— Затмишь своей популярной пятой точкой семейство Кардашьян, — и с издевкой, — Кенни…

Конечно само сравнение с Кендалл Дженнер, которую я любила за внешние данные, могло и польстить, но это имя с тех пор стало наводить на меня ужас. Особенно после того, как сам Джонни «слил» видео в интернет. Да, мы еще немного повстречались, но вскоре разошлись. Я не могла больше доверять такому человеку.

Да и не я это была. Все эти обтягивающие брюки, лосины, крутые джинсы и секси-топы — не мое. Я действительно превращалась в легкодоступную девицу. Вот после того я перестала накладывать яркий макияж и была согласна с мамой, которая говорила: «У тебя и так глаза прекрасные, а ты им эффекта странного придаешь. Не нужно, милая, тебе хорошо без слоев косметики».

В общем да, я была Кэтлин «Кенни» Смит с зелено-карими глазами и черными прямыми волосами. Вот примерно так я себя и могла бы описать, потому что девушка, которая смотрит на меня из зеркала каждое утро, совершенно не умеет отмечать своих достоинств…

Ветер сбивал с ног, пока я бежала к машине. Паркер приготовил для меня слишком летнюю одежду: рубашка, шорты из легкой ткани, кеды. Я враз промокла, дергая за ручку дверцы, но та наконец поддалась и мне удалось устроиться на сиденье. Ключи были здесь же, в зажигании. Я выкатила на дорогу и помчалась к пансионату Сальваторе.

К счастью, еретик не преследовал. По крайней мере я не заметила ничего подозрительного. Да и не могла вовсе. Паркер способен спрятаться так, что я и не узнаю, был ли он рядом.

Поместье нарисовалось в свете фар, будто корабль-призрак на волнах, а на фоне общей непогоды пугало своим величием и темнотой, взирающей на меня из окон.

Я выскочила из машины, прихватив ключи и сунув их в карман. Взбежала на крыльцо и на мгновение замерла. Потом я внимательно огляделась по сторонам и толкнула незапертую дверь. Внутри было прохладно и тихо. Только мои шаги раздавались в этой тишине, и я поспешила зажечь свет. После этого немного полегчало, и страх отошел. Тут же ринувшись к столику у дивана, я плеснула себе немного виски, но стоило лишь проглотить обжигающую жидкость, как легкие словно вспыхнули, и я, уронив стакан, принялась кашлять. А пока топталась на месте, один из осколков толстого стекла врезался в резиновую подошву обуви.

— Вот зараза, — ругнулась я, падая на диван, и принялась выдергивать осколок, что конечно привело к порезам на пальцах.