Жертвоприношение (СИ)

— Нет, я должен, — его взгляд выражал легкое удивление, когда он добавил. — Ты так смотрела на него, что мне стало не по себе. Я видел, Кэтлин, — Мэтти сглотнул. — Это, наверное, странно — любить такого, как Паркер. Я не знаю, что и думать… Просто извини, если я где-то переборщил.

Да, Доновану эти слова дались с трудом, он жутко нервничал и смущался. Я знаю Мэтта давно, поэтому скрыть от меня свои истинные эмоции он не смог бы. И я видела, насколько сильно парень изумлен моим выбором.

— Эй, — шутливо и по-доброму ткнула я кулаком в его плечо. — Друзья?

Мэтт улыбнулся.

— Друзья.

Мы легонько стукнулись кулаками и рассмеялись. Впервые за долгое время я была наполнена не переживаниями, а благодарностью и верой в то, что мои друзья никогда меня не оставят в беде. Это вселяло надежду, и я ощутила прилив невероятной силы и энергии. Радостно обняв дорогого мне человека, я облегченно выдохнула и услышала, как Мэтти насмешливо пробормотал:

— Но все равно вкус на парней у тебя жуткий. Прямо фу-у-у…

Вернувшись в клуб в прекрасном расположении духа, я даже порадовала подруг своими дикими плясками под зажигательные старые треки. Мы втроем отрывались и хохотали так, словно нам было совершенно наплевать на мир оборотней, вампиров, ведьмаков; нам было неважно, кто и что вытворяет за нашими спинами. В этот момент мы стали силой, помноженной на три, несокрушимой и всемогущей силой, потому что именно поддержка и надежда дают такую веру в себя. И я верила, что справлюсь, мне помогут, мы вместе сделаем так, чтобы никто не пострадал.

— Кто тут у нас? — подцепив мое платье за рукав, поинтересовался Деймон, когда просочился к нам сквозь толпу, и развернул к себе. — А, ну да, Кэт. Смотрю, ты нашла способ избавиться от мыслей о еретике, — хмыкнул Сальваторе, а Кэролайн шутливо возмутилась:

— Эй, она вправе делать так, как хочется ей!

— Да? А почему тогда вместо нее отвечаешь ты? — Сальваторе приподнял брови и адресовал опять мне. — Подруга, женский алкоголизм неизлечим. И не проси потом ставить тебе кодировку. Бухаешь — бухай до конца, раз уж ты решила изображать саму независимость.

— Ты невыносим, Деймон, — рассмеялась я, наплевав на завуалированные намеки приятеля на возможную опасность, которой мы подвергаемся, напиваясь. Да и не напились мы вовсе, просто решили выплеснуть накопившуюся агрессию через танцы, вопли и смех. Только и всего. Потому я и добавила. — Не ворчи, а лучше сам переведи дух, Деймон. Нам еще многое предстоит сделать.

— Да, — цокнул Сальваторе, отворачиваясь. — Ты точно перебрала, я пойду, заболтаю твоего братишку. Может решится тебя ослушаться…

— Хей! — выкрикнула я в спину вампира, но совсем не злясь. — Не смей с ним курить!

— То есть ты мне запрещаешь? — съехидничал он, притормозив, а Бонни выдала, ухватив меня за руку:

— Да пусть развлекаются!

И я изумленно раскрыла рот, а рядом радостно завизжала Кэролайн, когда вечеринка сменила музыкальное направление, и из динамиков полилась узнаваемая мелодия одной из песен «Depeche Mode». Меня саму пронзило, потому что эта музыка унесла меня в беззаботное детство, когда мама готовила на завтрак блинчики, а папа, распахнув гараж, копался под капотом машины, на всю громкость включив именно этот коллектив.

Кстати, за машину мне вчера влетело по-полной программе. Отец был вне себя от ярости, а я никак не могла объяснить, почему на мне окровавленная кофта, а раны нет, и чья вообще это кровь, и куда я врезалась, и кого я убила, в конце концов. Это был жуткий вечер. Фух, хорошо, что все позади. Все равно папа лишил меня карманных денег, а я уже начала рыскать по городу в поисках приработка на время летних каникул. Но впереди еще выдача диплома и вечеринка в честь окончания колледжа, так что с трудоустройством я не спешила, однако предполагала, что меня примут в бар. Туда всех принимают.

Изрядно вымотавшись, я решила пойти ополоснуть лицо в уборную. Там было шумно, девушки толпились в коридоре у входа, а внутри было сложно пробраться к зеркалу, поскольку три особо наглых персонажа никак не хотели отлепляться от своих отражений. Наконец трое шумных девиц, от гомона которых создавалось впечатление, что в уборной находится человек десять, не меньше, вышли и сразу стало значительно спокойнее. Одна я не осталась, но зато смогла спокойно привести себя в порядок, пригладив тщательно выпрямленные утюжком волосы и подтерев кое-где поплывшую тушь.

— Так, порядок, — улыбнулась я себе и тут же, глядя в свои глаза в отражении, вспомнила о Кае.

Мне все это время было так легко, что даже думать о нем не хотелось, а тут опять он. Все только о нем, все мысли и вздохи, а в хмельном состоянии только хуже.

Я резко отвернулась от зеркала и оперлась на раковину, прикрыв глаза и попробовав сосредоточиться на том, что внутри. И ничего. Я снова и снова звала Кая, а в ответ — внутренняя тишина, полная опустошенность, словно связи и не было. Все чувства были только моими. И я ошарашенно распахнула глаза, задышав чаще, а потом пулей выскочила из уборной и понеслась к подругам.