Жертвоприношения

Камиль мысленно прикидывает образ мужчины, фотографию которого держит в руке, к налетчику из пассажа Монье, вооруженному человеку в капюшоне. Вот преступник прижимает винтовку к плечу и стреляет, а до того бьет прикладом по голове, по животу… Камиль сглатывает слюну.

На фотографии — широкоплечий мужчина с резкими чертами лица, черные с проседью волосы, белесые и тонкие брови, которые только подчеркивают прямой, открытый взгляд. Бывалый человек. Жестокий. Камиля просто гипнотизирует эта фотография. Луи видит, как трясутся у шефа руки.

— Есть еще? — задает вопрос Луи, который всегда рад отвлечься.

Кристофьяк выводит на экран волосатую рожу, фотография сделана в фас под прямым светом, брови густые, взгляд сумрачный.

— Мадам Форестье сначала задумалась. Оно и понятно. На наш взгляд, сходство имеется, но понимаешь это не сразу. Она просмотрела множество фотографий и вернулась к этой, попросила показать ей и другие, но все время возвращалась к одной и той же. Такому решению, в принципе, можно доверять. Это Душан Равик, серб.

Камиль поднимает голову. Всматривается в лицо на мониторе. Луи уже послал запрос со своего компьютера.

— Во Франции с тысяча девятьсот девяносто седьмого. — Он ставит данные на быстрый просмотр. — Ловкач. — Луи читает со скоростью звука и успевает при этом выделять главное. — Арестовывался дважды, в связи с недостаточностью доказательств выходил на свободу. Вполне можно допустить, что работает с Афнером. Проходимцев пруд пруди, а настоящие профессионалы — редкость, круг достаточно узкий.

— А этот где?

Луи делает неопределенный жест. Кто ж знает… С января никаких известий, исчез с горизонта, на нем убийство, а если добавить участие в январском ограблении, есть все шансы загреметь надолго. То, что банда вновь заявила о себе, да еще в том же составе, странно… На них убийство, а они — за старое… Неразумно.

Снова возвращаются к Анне.

— Какова степень достоверности ее показаний? — спрашивает Луи.

— Как всегда, дигрессивная. Достаточно высокая в первом случае, весьма возможная во втором, был бы третий, шансы бы уменьшились.

Камиль уже готов сорваться с места. Луи продолжает разговор, он надеется, что шеф обретет хладнокровие, но, когда эксперт уходит, становится ясно, что надежды нет.

— Мне нужны эти люди, — произносит Камиль, спокойно кладя ладонь на стол. — Сейчас же.

Его жест преисполнен страсти. Луи согласно кивает, но никак не может понять, что движет этим человеком, откуда такая энергия, такое ослепление?

Камиль же всматривается в лица на экране:

— Этого, — он указывает на фотографию Афнера, — я буду искать в первую очередь. Он очень опасен, и я им займусь.

Он говорит с такой решительностью, что Луи, который хорошо знает Камиля, чувствует приближение катастрофы.

— Но, шеф… — начинает он.

— А ты, — обрывает его Верховен, — занимаешься сербом. Я иду на встречу с судебным следователем и комиссаром Мишар и получаю разрешение. А ты тем временем связываешься со всеми, кто сейчас свободен. Позвони от меня Журдану, попроси его дать нам кого-нибудь. Повидайся и с Анолем, поговори со всеми, мне будут нужны люди.

Такая гора решений, и одно другого неопределенней. Луи отбрасывает прядь левой рукой. Камиль отмечает это.

— Делай, как я говорю, — говорит он очень тихо. — Тебе нечего волноваться, я прикрываю…

— Я и не волнуюсь. Просто работать легче, когда понимаешь.

— Ты уже все понял, Луи. Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал еще такого, чего ты не знаешь? — Камиль понижает голос, теперь к его словам нужно прислушиваться. Он кладет свою горячую ладонь на руку заместителя. — Я должен это сделать… Понимаешь? — Он взволнован, но держится спокойно. — Вот мы и пошумим.

Луи кивает:

— Пусть так. Я не уверен, что все понял, но сделаю, как вы просите.

— Осведомители, доносчики, шлюхи… Но главный удар по нелегалам.

Люди эти всем известны, значатся во всех картотеках, но на их существование закрывают глаза, потому что они являются богатейшим источником информации разного сорта. Либо колешься, либо высылка из страны — очень плодотворная альтернатива. Если у Равика остались связи в общине (а как может быть иначе?), вычислить его — вопрос не дней, а часов.

Сутки назад он совершил громкий налет… А если после четырехкратного вооруженного налета и убийства он не уехал из Франции, значит у него на то были серьезные причины.

Луи отбрасывает прядь. Правой рукой.

— Ты срочно готовишь операцию, — заключает Камиль. — Как только мне дают зеленый свет, я тебе звоню. Присоединюсь к вам по дороге, но постоянно на связи.

14 часов

Камиль перед экраном монитора. Папка «Венсан Афнер».