Жертвуя королевой (СИ)

Мне были приятны его ухаживания, приятна его галантная настойчивость. Порой он так смотрел, так трогал меня, что я в такие моменты забывала обо всем и мне казалось, возможно что-то. Его сила, его пасмурный и настойчивый взгляд звали меня, так хотелось порой отпустить вожжи и просто на мгновение, на час забыться в его руках. Да, я хотела, чтобы он выбил из меня Макса, затмил его, но Назар хоть и был настойчив, но перейти черту он не мог, он не рисковал. Я говорила «нет», и он отступал. Макс бы не отступил.

Я была благодарна Назару: он окутал меня вниманием в самый сложный период моей жизни — после ухода Макса, я была разбита, я была уничтожена, как женщина. Назар был пластырем, костылями, он был заботлив, предупредителен. Да еще и на протяжении двух лет. Какой мужчина столько будет добиваться женщины, не получая ничего взамен? Я не могла понять Назара. Но я все еще помнила ту боль, которую причинил мне Макс Рихтер. Я слишком хорошо все помнила и была не готова повторить подобное.

Может, я ошибалась. Почему вдруг с Назаром должно повториться то же самое, что с Максом? Но проверять не хотелось. Может, когда-нибудь?

Но даже не память о боли удерживала меня от того, чтобы броситься в омут отношений с Назаром. Главной причиной было то, что я его не любила. Назар касался меня, целовал руку, поправлял выбившиеся пряди, приобнимал, я чувствовала его желание, порой он не мог себя сдержать, как мне казалось, дыхание его сбивалось, глаза темнели, он становился настойчивее, эта властность меня притягивала, но и отталкивала — напоминала Макса.

Иногда я думала, что ошибаюсь, мне казалось, что какая-то влюбленность есть, в Назаре было так много привлекательного для меня, но я сравнивала эту влюбленность с тем огромным чувством, которое было у меня к Максу, и все сразу меркло.

Как после близости, в которой было полное доверие, открытость, какая-то взаимоперетекаемость, будто мы с Максом сообщающиеся сосуды, можно было еще раз стать частью кого-то? Все, кто не Макс, казались чужими.

После разрыва я оказалась в мире, в котором больше не было тепла и близости, не было веры и тихого, уютного счастья, опьяняющего восторга от запаха, от дыхания любимого, моего, навсегда моего человека. Я оказалась брошенной, преданной родным, близким человеком. Он отшвырнул меня ногой, как половую тряпку.

Готова ли я поверить в новую любовь?

Нет.

Я не хотела больше любить, а без любви тоже не могла согласиться на отношения. Единственное, я надеялась на время. Говорят, время лечит. Пока оно не справлялось с возложенными на него обязанностями.

Может ли вообще на место такой любви прийти другая не менее сильная? Или такое случается только один раз? И если уж не срослось, подобное не повторится никогда. Тогда стоит ли сравнивать, стоит ли ждать, стоит ли верить?

Миллион вопросов и ни одного ответа.

Назар не дал мне сесть в машину.

— Лора, давай вечером куда-нибудь сходим? — не сдавался, дотронулся до руки.

Я слабо улыбнулась, шутливо его оттолкнула, он отошел, и я села в корпоративную машину.

Водитель завел двигатель. Уже из машины я ответила:

— Вечером я не могу, не оставлю же я дочь дома одну. Ей только семь.

— Бери с собой, я уже соскучился по Лиличке, — Назар применил бандитский прием.

Он будто, и правда, души не чаял в Лиле. И она тянулась к нему, лишенная отцовской заботы и любви. За два года Макс так ни разу и не объявился. Я его видеть не хотела и не ждала, что он со мной свяжется, но он даже ни разу не попытался повидаться с дочерью. Это было больнее всего. Я месяцами плакала из-за дочери, из-за ее вопросов «где папа, когда вернется папа, мама?», за ее ожидание, за то, как постепенно дочь, отчаявшись, перестает ждать, и исчезают неудобные вопросы, на которые у меня не было ответов. Что же ты сделал с нами, Макс?

Он просто исчез, будто сквозь землю провалился. Да лучше бы действительно провалился.

«Гори в аду, Макс Рихтер», — я разозлилась оттого, что сейчас вместо того, чтобы может быть принять ухаживания этого достойного мужчины, думала о своем бывшем муже.

— Нет, Назар, — ответила я как-то слишком резко.

Назар сделал вид, что не заметил этого тона.

Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Эта мысль: «Гори в аду, Макс Рихтер», — вернула меня в недавнее прошлое. Как раз в тот день, когда я впервые столкнулась с Назаром Платоновым два года назад.

Столкнулась буквально, он толкнул меня плечом, видимо, не заметив в спешке, и выбил из рук сумочку.

Я спешила на очередное собеседование. На очередное и последнее, как тогда я решила, измучившись поисками подходящего места.

Прошла только неделя после того, как Макс практически уничтожил меня. Я была в отчаянье, мне было жизненно необходимо срочно найти работу и съехать из квартиры, которую для меня любезно предоставили Яр и Марго.

Я не хотела быть обязанной. Не хотела ни от кого зависеть. Только сама — все сама. Никаких подачек ни от кого.

Я бросилась искать вакантное место на такую же должность, какую занимала, и в той же сфере деятельности — арт-директор в рекламное агентство. Но не тут-то было.