Жертвуя счастьем

Назойливый стук в дверь прервал их ласки. Они отпрянули друг от друга, как два провинившихся школьника. Тяжело дыша и сжимая бедра в надежде облегчить ноющую боль, Шарлотта отвернулась. Через секунду дверь открылась.

— Милорд, прикажете подать чай?

— Нет. Я позвоню, если мне что-нибудь понадобится, — резко сказал Алекс.

Дверь немедленно закрылась.

Шарлотта глотала воздух, пытаясь восстановить дыхание. Для этого нужно было время. Но как только ее сердце стало биться ровнее, она обернулась и взглянула на Алекса.

Алекс тоже был сильно возбужден, он прерывисто дышал, а в его серых глазах полыхал огонь страсти. Поймав на себе взгляд Шарлотты, он заморгал, и его лицо приобрело более сдержанное выражение.

— Как ты думаешь, подобный поцелуй сможет убедить нашего сына в том, что мы с тобой находимся в хороших отношениях? — спросил Алекс.

— Мне кажется, для этого было бы достаточно менее пылкого поцелуя.

Алекс повернулся и отошел к буфету. Судя по всему, ему хотелось увеличить расстояние между собой и Шарлоттой. Его рука скользнула по одному из хрустальных бокалов, стоявших на открытой полке. Шарлотта сразу же вспомнила слова сестры о пьянстве Алекса. Но теперь он, как утверждала Кейти, не позволял себе ни капли спиртного.

Алекс резко опустил руку и повернулся лицом к Шарлотте. Он не пытался скрыть сексуального возбуждения, о котором свидетельствовала внушительная выпуклость в районе паха. Это зрелище мешало Шарлотте сосредоточиться на разговоре.

— Прости, я не должен был целовать тебя столь страстно, — ровным голосом произнес он.

Шарлотта ожидала от него чего угодно, но только не извинений. Алекс, конечно же, знал, что она обожала, когда он целовал ее, дотрагивался, гладил, ласкал, занимался с ней любовью.

— Тебе не нужно извиняться. Между нами всегда существовало сильное физическое влечение.

Ее неудержимо тянуло к нему всякий раз, когда он дотрагивался до нее. Но это ничего не значило. Шарлотте не нравилась та власть, которую Алекс имел над ней. Она не желала подносить ему себя на блюдечке по первому же зову.

— Да, ты права, меня действительно все еще влечет к тебе. И если бы я попытался отрицать это, мое тело все равно выдало бы меня.

Шарлотта снова бросила взгляд на его пах и покраснела. Однако Алекс был невозмутим, не видя в своей эрекции ничего предосудительного.

— Но я больше не желаю вступать с тобой в более тесные отношения, чем того требуют обстоятельства, — продолжал он. — У нас есть общий сын и свидетельство о браке. Больше нас ничто не должно связывать.

У Шарлотты упало сердце. Зря она вернулась в Англию. Когда Шарлотта находилась в Америке, ее влечение к Алексу не было, по крайней мере, таким острым и безнадежным. А теперь она была женой Алекса, жила с ним под одной крышей, но, как и прежде, не могла даже мечтать дотронуться до него. Они были как никогда далеки друг от друга. И такое положение было много хуже прежнего.

— Ты хочешь, чтобы мы жили вместе и при этом не… — Шарлотта запнулась, не зная, как бы поделикатнее закончить фразу.

Сказать «заниматься любовью» она не решалась, так как о любви не могло быть и речи. А другие выражения казались ей слишком грубыми. Но тут она нашлась.

— И при этом не выполнять супружеского долга, — закончила Шарлотта.

Эти слова звучали вполне прилично и указывали на половой акт без лишних сантиментов. В глазах Алекса зажглись веселые огоньки, а уголки губ дрогнули.

— Я знаю, ты была бы не прочь делить со мной супружеское ложе, — промолвил он, а затем, прищурившись и скривив рот, добавил: — Или, возможно, ты настолько привыкла к половой жизни, что боишься лишиться ее?

Шарлотта могла бы возразить ему, сказать, что он заблуждается, но не стала этого делать. Зачем бросать слова на ветер? Он все равно не поверит ни единому ее слову.

— Значит, ты хочешь, чтобы мы полностью лишили себя интимной жизни? — уточнила Шарлотта.

Такая ситуация казалась ей немыслимой.

Алекс снова криво усмехнулся:

— Вовсе нет. Зачем же лишать себя удовольствий?

Шарлотта судорожно сглотнула. Вот, значит, куда он клонит.

— Но если мы не будем хранить верность друг другу, то я настаиваю, чтобы ради Николаса мы скрывали свои отношения на стороне.

Ухмылка Алекса из ехидной превратилась в зловещую. Некоторое время он молчал, и в комнате воцарилась напряженная давящая тишина. Шарлотта вдруг почувствовала, что задыхается.

— Мы? — наконец снова заговорил Алекс. — Нет, дорогая моя. Я-то, конечно, буду действовать осторожно и скрывать свои связи на стороне. Но тебе запрещено заводить романы. Если я узнаю, что у тебя появился любовник, я немедленно разведусь с тобой, и ты навеки погубишь свою репутацию. Скандал будет следовать за тобой по пятам, куда бы ты ни направилась. Я понятно выражаюсь?

Он произносил слова шепотом, но они отдавались в ее ушах громом, взрывами. Его ноздри раздувались, а глаза впивались в Шарлотту с яростной силой. Шарлотта не ожидала от него такой реакции. Это было нелогично. Дело не в том, что она действительно собиралась завести любовника. Но Шарлотта имела право уточнить, какие именно отношения с мужем ждут ее в браке.