Жертвы Ялты

— Это бесчеловечно, — говорил он со слезами на глазах *494.

Священник Тимофей Соин рассказывает, как толпа разделила его с женой, и её бросило на землю. К счастью, кто-то помог ей подняться. Когда толпа немного расступилась, она увидела на земле мать и ребенка — их затоптали насмерть. Плачущие дети метались в поисках родителей, а родители, сдавленные толпой, бессильно высматривали детишек. Англичане хватали детей и швыряли их в грузовики — отчасти ради безопасности самих детей, но еще и потому, что часто родители все же вырывались из толпы, бросались к детям, и тогда их тоже удавалось загнать в грузовик. Но несмотря на отчаянные старания родителей и декларированное стремление майора Дэвиса не разделять семьи, из этого мало что вышло.

Охваченная паникой толпа пришла в движение. Некоторые, вырвавшись, бросились к мосту через Драву, остальные, все еще держась вместе, начали вслепую, наугад пятиться от англичан, отрезавших от толпы очередную группу для погрузки на грузовик. Казачьи вожаки, перекрывая шум, кричали людям, чтобы они держались. Это отвечало заранее согласованному плану, «что только так и можно избежать дробления на отдельные группы. Наконец, толпа перепуганных кричащих казаков наткнулась на изгородь, окружавшую лагерь с востока. Какое-то мгновение казалось, что люди будут задавлены в этом отчаянном противоборстве с изгородью. Но забор рухнул, и толпа вырвалась в поле. Казаки начали искать друзей и родных, священники возобновили прерванную службу. Измученные люди постепенно приходили в себя. Те, кто был ближе всего к забору, в страхе смотрели назад, ожидая, что через дыру вот-вот прорвутся английские солдаты, но хотя по полю были расставлены кордоны, казаков никто не тронул *495.

Однако и в самом лагере в распоряжении майора Дэвиса осталось еще немало казаков. Как писал он в рапорте,

многие добровольно вышли из толпы, чтобы отыскать родных или разделить судьбу детей и близких, уже находящихся на грузовиках. Благодаря этому постепенному притоку «добровольцев» мы заполнили первый поезд.

В действительности народу было явно недостаточно, но полковник Малколм, опасаясь новых осложнений, решил на сегодня ограничиться этим числом. Как говорится в его рапорте, он приказал майору Дэвису.

прекратить силой собирать людей и начать очищать жилища от тех, кто туда вернулся. В результате в 11:30 на поезд было погружено 1252 человека. Цифра полной загруженности — 1750, но я решил временно воздержаться от насильственных методов, опасаясь неизбежных ранений *496.

Список раненых был действительно внушительный: помимо большого числа людей, раненных солдатами либо раздавленных толпой, многие погибли в результате проделанной английскими солдатами «работы». Полковник Малколм пишет, что, когда казаки цеплялись друг за друга,

их приходилось бить, чтобы заставить идти, а многих тащили к грузовикам. При этом возникали мелкие стычки, в ходе которых многие казаки получили ранения, в том числе резаные. Мои солдаты орудовали палками, лопатками и прикладами, но штыки были примкнуты, и некоторые раны были нанесены неумышленно… Четверо, очевидно, были сбиты с ног в толпе и убиты, возможно, задавлены толпой.

А Дэвис пишет о том, как «один из стоявших в толпе схватился за винтовку солдата и нажал курок, пытаясь застрелиться, однако пуля поразила юношу рядом. Тогда же толпа затоптала еще одного человека». В «Дневнике» Аргильского полка зафиксировано: «Пятеро убиты; трое отправлены в госпиталь со стреляными ранениями; семеро — с ранениями головы; двое — в бессознательном состоянии; в том числе женщин и детей — двое» *497.