Противники проверки оперировали одним-единственным доводом: ее, де, трудно проводить. Но в отношении казачьих офицеров это совершенно не соответствовало действительности. Большинство их были старые эмигранты, и ничего не стоило провести среди них проверку, когда они были собраны вместе в Шпиттале 29–30 мая
*614. Тут возникает еще одно невыясненное обстоятельство. Сегодня генерал Мессон откровенно признается, что в районе его бригады никакой проверки не проводилось. По его словам, это было неосуществимо, да и к тому же — он ведь получил устные приказы, в которых не имел права сомневаться. Однако вскоре после выдачи, 3 июля, штаб его бригады составил подробное описание операции, в котором было сказано следующее:В 36-й пехотной бригаде были приняты все возможные в данных условиях меры для того, чтобы несоветские граждане не оказались среди лиц, переданных советским властям. В статистику было включено неизвестное количество перемещенных лиц, не являющихся советскими подданными… Отсутствие документов, а также скорость и секретность эвакуации исключали возможность исчерпывающей проверки, однако во время эвакуации были приняты меры по отделению лиц, явно принадлежащих к этой категории.
*615.На самом деле ничего подобного не происходило. Проверка гражданства казаков началась только 4 июня, и тогда же полковник Малколм впервые услышал о том, что выдаче подлежат лишь советские граждане. После этого в пеггецком лагере была открыта канцелярия, где старые эмигранты могли зарегистрироваться, представив документы — настоящие или фальшивые — о том, что они не являются советскими подданными
*616. Затем казаков разделили: в Пеггеце остались зарегистрированные старые эмигранты, а ниже в долине устроили лагерь для новых эмигрантов *617. Однако это мероприятие бригадный штаб провел лишь после того, как основной состав казаков был благополучно передан Советам.В общем создается впечатление, что казаки в долине Дравы оказались в особой категории. Они являли собой наименее военное из всех русских формирований, содержащихся в Австрии, они единственные не воевали на Восточном фронте, среди них, как было известно, исключительно большой процент составляли не советские граждане — и несмотря на все это они были выданы. На батальонном уровне офицеры 78-й дивизии вообще, не подозревали о разнице между «старыми» и «новыми» эмигрантами, а старшие офицеры, бывшие в курсе дела, получили приказы, которым были вынуждены подчиниться.
78-й пехотной дивизией командовал генерал-майор Роберт Арбетнот. Подполковник Г.И. Бредин, работавший тогда в штабе дивизии, отвечал за моральное состояние солдат. Ему по долгу службы пришлось принимать жалобы со всех сторон (в том числе и от его собственного батальона) по поводу предполагаемой репатриации казаков, и он, в свою очередь, сообщил Арбетноту, какое настроение царит в дивизии.
— Я полагаю, сэр, это будет очень трудная операция, и я не знаю, как поведут себя солдаты в случае сопротивления со стороны казаков.
— Я прекрасно все понимаю, — ответил Арбетнот. — Посмотрим. Мне это тоже крайне не нравится, но, разумеется, всё может пройти вполне гладко, и наши страхи окажутся напрасны.
Больше генерал ничего не сказал, но позже Бредину стало известно, что после этого разговора Арбетнот направился прямо к командиру корпуса генерал-лейтенанту Китли и высказал резкие возражения против задачи, порученной его дивизии. Бригадир К.И. Трайон-Вильсон, служивший тогда в штабе 5-го корпуса, помнит, как Арбетнот несколько раз являлся с протестами, причем выражался настолько резко, что генерал Китли в конце концов был вынужден строго приказать ему подчиниться. Арбетнот уступил и вернулся в штаб, решив, что по крайней мере операцию следует провести по возможности бескровно
*618.После главных выдач 1–2 июня тысячи казаков бежали, и англичане выслали в горы патруль для окружения беглецов. Отношение солдат к поставленной перед ними задаче во многом определялось личными качествами их командиров. Некоторые ограничились беспорядочными поисками, окружая тех казаков, которые буквально сами шли к ним в руки, другие же убивали или калечили тех, кого не могли поймать. Всего в июне было поймано 1356 казаков и кавказцев (общее число беглецов оценивается в 4100 человек)
*619. В порядке исключения штаб бригады позволил советским представителям, — вероятно, сотрудникам СМЕРШа, — контролировать поисковые операции. О таком советском представителе рассказывает капеллан Аргильского полка Кеннет Тайсон: