Жертвы Ялты

Грю передал американской делегации контрпредложения Соединенных Штатов. В них имелись значительные отклонения от проекта англо-советского соглашения, принятого Кабинетом военного времени 31 января. В пространной преамбуле определялись понятия «освобожденный пленный или гражданин, подлежащий репатриации»:

лица… которые будут освобождены… и которые сами заявят о том, что являются гражданами США или СССР… в дальнейшем будут обозначаться как «заявившие соответственно об американском или советском гражданстве».

В параграфе 8 говорилось:

Стороны соглашаются также, что договор не распространяется на граждан каждой из сторон, которые взяты в плен как члены вражеских сил или как лица, приданные вражеским силам, и которые претендуют на защиту в рамках любой применимой в данном случае международной конвенции или соглашения, которым связана опекающая их сторона *197.

В этих словах заключалась гарантия того, что Женевская конвенция распространяется на всех пленных, заявивших о том, что они находятся под её защитой.

С точки зрения заместителя государственного секретаря это была единственная линия поведения, отвечающая обязательствам Америки в области международного права. Более того, любая другая интерпретация могла бы привести к серьезным осложнениям для американских пленных. Во-первых, немцы могли отомстить американцам, которые находятся у них в плену, за дурное обращение с «немецкими» пленными, захваченными американскими войсками. Во-вторых, если военная форма не является главным определяющим признаком гражданства, то отсюда следует, что военная форма не может защитить и американских военнослужащих немецкого, итальянского или японского происхождения.

1 февраля Грю перечислил эти соображения в ноте советскому поверенному в делах Николаю Новикову. Новиков требовал вернуть советским властям тех русских в лагере Руперт, которые заявили о том, что они немецкие граждане, и благодаря этому избежали репатриации. Грю ответил решительным отказом *198.

Перед тем, как вылететь в Крым, английская и американская стороны провели совещание на Мальте (кодовое наименование — «Крикет»), чтобы выяснить, насколько они могут сблизить свои позиции по вопросам, которые скорее всего будут обсуждаться на конференции. 1 февраля Иден и Стеттиниус встретились на борту военного корабля «Сириус». Они беседовали о самых разных делах, в том числе и о соглашении относительно военнопленных. Стеттиниус позднее назвал беседу «краткой и малорезультативной», но за ней последовали обсуждения между английскими и американскими экспертами. Как раз в этот момент подоспело известие об освобождении первой группы американских военнослужащих в Польше *199, и точка зрения англичан, судя по всему, стала оказывать все большее влияние на чиновников США. Наконец, Иден сообщил в МИД:

Американцы сейчас, по-видимому, готовы одобрить предварительный проект текста, подготовленный до моего отъезда из Лондона, и не придавать слишком большого значения соображениям Госдепартамента… суждения которого, по нашему общему мнению, кажутся весьма устарелыми в свете сегодняшнего дня, когда наступающая Красная армия освобождает лагеря один за другим *200.

Полковник Филлимор сообщил в военное министерство, что Чарлз Болен полностью согласен с английским проектом и не слишком прислушивается к возражениям Вашингтона… Я думаю, Болен убежден, что, если мы хотим быстро достичь соглашения, нам следует настаивать на главных пунктах… и мы так и сделаем *201.

Большой тройке предстояло обсуждать более важные проблемы, чем соглашение о военнопленных, но уже 4 и 5 февраля Иден просил Черчилля лично поднять этот вопрос в разговоре со Сталиным *202. Тем временем Стеттиниус и его советники поспешили принять точку зрения Идена. В донесениях Эйзенхауэра подчеркивалась необходимость достигнуть решения относительно 21 тысячи русских, находившихся под опекой США: