Жертвы Ялты

Советский офицер связи дал нам список примерно из ста имен. Этих людей, учинявших в лагере беспорядки, они непременно хотели заполучить назад. Но из-за неразберихи, царившей тогда на железной дороге, это было не так-то легко сделать; а когда их всех в конце концов отправили на родину, то, как я слышал, многие были убиты при попытке к бегству, кое-кому удалось бежать, прочие же оказались в России *715.

Конечно, многие действительно выражали желание вернуться на родину. Одна полька описала мне свое посещение лагеря в районе Бергдорфа. Она "видела, как людей с вещами сажали на армейские грузовики, и их явно радовала возможность вернуться назад на родину, начать жизнь сначала". Еще примечательнее в этой связи рассказ Н. Ламберта, служившего в районе Бремена. В 1944 году он "познакомился с двумя русскими, которые после революции 1917 года жили в Париже. Они сказали мне, что рвутся назад, на родину, им не терпится принять участием в создании новой России". Да оно и странно было бы, если б никто не предпочел возвращение на родину неопределенному существованию в лагерях для перемещенных лиц или не поддался на широко разрекламированное обещание всеобщей амнистии. Когда у русских перемещенных лиц в Лихтенштейне была возможность свободно выбирать – остаться на Западе или вернуться домой, – многие предпочли возвращение. Генерал, имевший дело с этими людьми, объясняет их решение вернуться ностальгией, страхом перед одиночеством изгнания и верой в обещанную амнистию *716.

Но, независимо от личных пожеланий, чаяний и надежд репатриантов, тех из них, кто оказался в руках своих соотечественников, ждала примерно одинаковая судьба. Многие военнослужащие союзных армий имели возможность краешком глаза подсмотреть, что происходило у них под боком, за незримым занавесом, разделявшим оккупационные зоны. Так, капитан Энтони Смит зимой 1945-46 был переведен из своего артиллерийского полка в некое, по-видимому, неофициальное формирование, в котором было равное количество английских и советских частей... всего около тридцати... Мы должны были оказывать помощь Советам в репатриации их граждан из английской оккупационной зоны в советскую. Районом их операций была область к юго-востоку от Гамбурга. Почти все русские, за которыми они охотились, были вывезены в Германию на принудительные работы. Поначалу капитан Смит отнесся к своим новым обязанностям как к приятному разнообразию в монотонной службе. Но вскоре ему пришлось участвовать в событиях, которые навсегда оставили след в его душе – он до сих пор не может говорить о них спокойно:

Очень скоро стало ясно, что 99% не желают возвращаться на родину, потому что, во-первых, боятся коммунистов и с ужасом вспоминают о своей жизни в советской России, А, во-вторых, в нацистской Германии, где они были едва ли не рабами, им жилось лучше, чем в СССР. Советские представители прибегали к различным ухищрениям и лжи, чтобы убедить этих людей вернуться, и нам тоже приходилось принимать в этом участие. Но стоило репатриантам оказаться под советской юрисдикцией, как отношение к ним резко менялось, становилось мстительно-жестоким.

Капитан Смит и его солдаты стали свидетелями жестокостей, на которые, как им до сих пор казалось, способны только самые отъявленные эсэсовцы: