Жертвы Ялты

Несмотря на мою молодость, я многое повидал и в Латвии, и в Европе. Я видел страны, где существует рабство, и страны, которые открыто поставляют туда рабов. И это происходит в наше время! Тогда и умереть не трудно: ведь если такие вещи будут продолжаться, значит – конец света не за горами. Мне жаль жену и детей, которым предстоит потерять кормильца в тот самый момент, когда уже можно было надеяться на встречу. Но каждому из нас суждено свое, и мы не в силах изменить судьбу.

Петерис Вабулис был похоронен в Швеции. Его товарищи отплыли навстречу новой жизни. "Белоостров" взял курс на восток; вскоре туманная ночь поглотила судно, и наблюдавшие за его отплытием шведы разошлись по домам *920.

Так была проведена репатриация прибалтийцев, хотя решение шведского правительства сами шведы до сих пор оценивают по-разному. Ожесточенные дебаты о судьбе прибалтийцев буквально раскололи страну. За предоставление убежища выступали в основном люди религиозные либо придерживающиеся консервативных взглядов. Правящая социал-демократическая партия, профсоюзы и левая пресса единодушно поддержали выдачу. Как заявил министр иностранных дел Остен Унден,

у нас не было ни малейших оснований подозревать советскую администрацию в несправедливости, было бы бестактностью считать, что в Советском Союзе царит беззаконие *921.

Среди стран, участвовавших в насильственной репатриации, Швеция единственная провела опрос общественного мнения по проблеме выдач. Как показала репрезентативная выборка, не менее 71% считали, что по крайней мере часть интернированных прибалтийцев, среди которых было много гражданских лиц, следовало отправить "домой". Приводимые в пользу этого доводы различались лишь резкостью выражений. Социологический анализ показал, что подавляющее большинство среди сторонников экстрадиции составляли представители трудящихся слоев и читатели социалистических газет *922. Решение кабинета выдать прибалтийцев не раз связывалось с появившимся в разгар их голодовки сообщением о том, что оккупированная СССР Польша может оказаться не в состоянии поставить Швеции 1 миллион тонн угля, крайне нужного стране. Намек на такой обмен прозвучал даже в пропагандистской передаче московского радио *923, но так ли это – неизвестно. В отличие от Англии и США, шведский МИД все еще не рассекретил государственных документов 1945 года.

Во время войны в Швеции были интернированы экипажи трех советских траулеров. После окончания войны посол Чернышев потребовал, чтобы экипажи отправили домой, и моряки после некоторых колебаний согласились вернуться. Офицер НКВД, впоследствии изучавший их дела, обнаружил, что подавляющее большинство получило за свои "преступления" 10-15 лет в исправительно-трудовых лагерях. Лишь единицы вернулись к своим семьям, и никто не смог найти работы *924. Можно представить себе, что с их соотечественниками, воевавшими против СССР в немецкой армии, обошлись не мягче.

Шведский писатель, работавший над книгой об экстрадиции прибалтийцев, в 1967 году был приглашен в СССР – встретиться с теми, кто выжил. Они подробно рассказали ему, как тепло их приняли на родине, как после отеческой беседы с офицером НКВД 90% вернувшихся отпустили и они зажили нормальной жизнью. Нескольких человек, действительно провинившихся перед советской властью, отправили в лагеря, но никого не расстреляли. Правда, во время интервью некоторые намекали, что могли бы рассказать другую историю, но шведский писатель решил, что у него нет оснований не верить добровольно данным показаниям *925.

Поучительно сравнить это сообщение с рассказом А. Солженицына. В 1941 году около побережья Швеции затонул советский эсминец, команда была интернирована. В 1945 году они вернулись в СССР, где вскоре все оказались в лагерях.