Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней

В 1880-х годах в моду вошли более жесткие фасоны шляп, такие как котелок, которые не нужно долго отпаривать и утюжить. Вероятно, поэтому в штате Коннектикут значительно уменьшилось число отравлений ртутью[179]. Однако отчет британского врача Чарльза Портера показывает, что в 1902 году в Великобритании уровень смертности среди шляпников все еще оставался высоким. С отстраненностью ученого, которая читателю без медицинского образования может показаться циничной, Портер документировал ужасающие подробности: зубы рабочих, подверженных воздействию паров ртути, «чернели и расшатывались из-за рецессии десен и со временем выпадали в определенной последовательности: сначала верхние и нижние моляры, затем верхние клыки и резцы и так далее»[180]. Если Портер использует для описания потери зубов, которой были подвержены две трети шляпников, леденящую душу статистику, то восковая модель «Stomatitis Mercurialis» того же периода визуализирует проблему со всей отталкивающей наглядностью (ил. 6 во вклейке). Пары ртути разрушали слизистые оболочки, десны, щеки и язык, который распухал настолько, что больные не могли закрыть рот[181]. Среди тех, кто всерьез обеспокоился бедственным положением рабочих, был практикующий врач из Манчестера Фрэнк Эдвард Тайлкоут, в 1920-х годах одним из первых связавший курение с раком легких. Медик писал, что чувствовал «металлический запах», исходивший от отравленных ртутью людей. В отчете о «Промышленном отравлении» шляпников (1912) он зафиксировал различные угрозы здоровью на каждой стадии производства головных уборов и описал меркуриальный тремор, который «мешал [работнику] самому совершать мелкие движения, например застегивание пуговиц и шнурование ботинок»[182]. Работники, сортировавшие мех с помощью воздуходувов, и мастера, занимавшиеся финальной отделкой изделий (полировка шляпы наждачной бумагой), вдыхали «значительное количество пыли» и часто умирали от легочных болезней[183]. Неудивительно, что у представителей этих профессий возникали проблемы с дыханием. Ворсинки меха нужно было несколько раз продувать через специальную установку. Одна из инспекторов по охране здоровья так описывала трепальный цех: «Мех летает повсюду, подобно снегу в сильную метель, а на одном из заводов пар и меховая подпушь сформировали на окне плотное фетровое покрытие»[184]. Удручает, что в 1913 году, когда прошло более 150 лет после опубликования исследования Тенона (1757), шляпники все также использовали 20 кг ртути на каждые 100 кг раствора для обработки меха[185].

Конец безумию?

На заре становления психоанализа врачи стали отмечать не только физические, но и психические нарушения, вызванные отравлением ртутью. Эти симптомы давали начало тому, что мы сейчас называем неврозами и «социофобией». Недуг назвали «ртутный эретизм», ошибочно возводя этимологию названия к греческому слову eruthus (красный) из-за «румянца смущения, которым заливается больной», или же erithidzein (раздражать). В 1946 году врачи Британского департамента исследований в области производственной медицины отметили физические симптомы меркуриализма, в частности тремор, и затем убедительно описали эмоциональные проявления «эретизма»: «Больного легко расстроить и смутить, он теряет радость жизни и живет в постоянном страхе потерять работу. Им овладевает робость, и в присутствии посторонних он теряет самообладание. Если за таким работником на фабрике не вести наблюдения, то он может швырнуть свои инструменты и в гневе наброситься на незваного гостя с криком, что не способен работать, когда у него стоят над душой»[186]. Учитывая, что ни один фабричный рабочий не будет рад назойливому присутствию врачей на своем рабочем месте, больные меркуриализмом смущались и оттого становились еще более вспыльчивыми.