Жертвы полярной ночи

Они так увлеченно разглядывали украшения, были так очарованы блеском бриллиантов и золота, что не сразу заметили, как покойник начал чернеть. Его серая, как пыль, кожа сначала просто потемнела, а потом будто начала поглощать свет. За считаные мгновения вместо мертвеца в гробу появился сгусток мрака.

А затем из этого черного облака вырвались два щупальца, обвившие кричащего диким голосом батю, и потянули его в гроб. Димон прыгнул вперед с гвоздодером в руках, но что-то ударило его в грудь так сильно, что он отлетел на стену усыпальницы. Серега бросился бежать, но тени схватили его за ноги, и он упал. Перевернувшись на спину, он увидел над собою ярко-алые глаза и блестящие белые клыки, с которых капала кровь его отца.

12.02.2022, 01:24

Холод и боль помогли Сереге очнуться. Открытая дверь бытовки громко хлопала на ледяном ветру. Электричество, видимо, вырубилось, но что-то светилось за окном, создавая в помещении полумрак. Макеев хотел выругаться, но не смог. У него болела голова, затекли руки и ноги, а с заклеенным ртом было трудно дышать.

Он вспомнил о лежащем рядом брате. Кое-как развернувшись, мужчина подполз к Димону, но тот уже не дышал, а весь пол вокруг был залит его кровью.

Серега завыл от тоски и боли. Меньше чем за год он потерял отца и брата, и это было для него невосполнимой утратой.

Руки Сереги были скованы за спиной наручниками, но ноги удерживал только скотч. Он осмотрелся на предмет того, чем их можно освободить, и его взгляд упал на торчащий из живота Димона нож. Скрипя зубами, он вслепую нащупал рукоять и вытащил лезвие из тела. Крепко держа за спиной нож, он начал крутиться по полу, пока наконец не встал на колени и смог достать кончиком острия до скотча. Дело пошло, и он сумел надорвать его достаточно, чтобы освободить ноги. Освободить руки возможности не было, но половинки наручников соединяла цепочка из двух звеньев, для размыкания которой можно было подобрать строительный инструмент.

Становилось все холодней. Серега подошел к двери и осторожно выглянул наружу. Метель не стихала, продолжая выть и кружить жесткие, как песок, снежинки. Во дворе стояли две их машины. На чем приехали напавшие на них беспредельщики, видно не было.

Зато было видно, как горит дом Вангера. Огонь охватил его сверху донизу, что было совсем не удивительно, учитывая, сколько бочек с разной химией они с Димоном там поставили. Стекла на первом этаже лопнули, и оттуда валили клубы едкого, черного дыма.

Что бы ни произошло внутри дома, лезть туда и узнавать это Серега не хотел. Плохо было то, что весь строительный инструмент, на который он рассчитывал, чтобы избавиться от наручников, работал от электричества, а бензогенератор сейчас был в самом центре пожара.

Горящий дом наверняка уже привлек внимание соседей, а те вызвали пожарных. Нужно было что-то делать, и быстро, время работало против него. Серега вздохнул, прикрыл плечом дверь и опустился на колени. Максимально опустив браслеты наручников, он упал на спину и изо всех сил прижал ноги к груди, протаскивая скованные руки вперед. Запястья чудовищно болели, когда металл впивался в них, сдирая кожу и сдавливая суставы, но после нескольких попыток у него все же получилось перевести руки вперед. Сразу же, как только он смог пользоваться руками, пусть и сцепленными, Серега снял скотч со рта и, глубоко вздохнув, выругался. Затем он взял нож, которым зарезали брата, и, замотав его в полиэтиленовый пакет, положил в карман куртки. Убедившись, что в другом кармане ключи от машины, он накинул куртку и, еще раз осмотрев помещение, вышел из бытовки.

В голове Сереги созрел нехитрый план действий: он садится в машину и уезжает подальше от пожара, чтобы не встретиться ни с пожарными, ни с ментами, ни тем более с теми, кто убил его брата. Где-то на полпути он избавляется от ножа, чтобы смерть Димона было сложнее привязать к нему. Не доезжая до города, остановится и попробует снять наручники, а после избавится от окровавленной одежды. А дальше — на съемную квартиру, где они с братом хранили остатки денег от продажи драгоценностей, и бежать из Северонадеждинска в направлении Москвы.