Жертвы Северной войны (СИ)

Подземную «базу», где ждали их Бьерксен и Элрик, они нашли быстро. Как выяснилось, Хайдерихам-Мэтьюзам крупно повезло. Подземные ходы издревле использовались контрабандистами как резервные склады, тайные лазы и тому подобное, но, естественно, людьми они не кишат. Даже на тайные склады не каждый день наведываются. А вот сегодня здесь оказались люди: Бьерксен как раз ожидал партию товара и отправился с двумя помощниками подготовить место. По крайней мере, это он так объяснил, хитровато щуря глаза, а расспрашивать подробнее никто не стал.

«Тайный склад» — или та его часть, куда пустили их, посторонних, — представлял из себя всего лишь небольшую комнатушку с дощатым столом посередине. С потолка на шнуре свисала электрическая лампочка — неожиданная роскошь. Никаких тюков с английской шерстью или русских икон пачками тут не валялось, а стол был изрезан изречениями определенного толка. Мари как раз рассматривала какую-то заковыристую надпись (она решила, что это испанский: шведский язык матами не слишком богат, и почти все они библейского толка), когда Бьерксен — высокий, широкоплечий, почти беловолосый — выставочный экземпляр скандинава, если бы не вполне пиратские шрамы на лице — сказал:

— Ну что ж, я и в самом деле помогу вам выбраться. У меня с гестапо свои счеты. Только не так-то просто. Много вас, вот что. И компания сразу в глаза бросается. Здесь даже не надо специальных каких-то мер, и много людей, чтобы организовать поиск, не надо: достаточно несколько наблюдателей — и все…

— Что же, вы предлагаете нам разделиться? — спросил Элрик.

— Ага, предлагаю. Только вы сначала решите, куда вам надо.

— В первую очередь, за границу, — решительно сказала Уэнди. — Туда, где нет немецкой разведки. Например, в Данию.

— Дания… — Бьерксен поскреб подбородок. — Паром, значит… ну что ж, можно устроить. Документы, конечно, потребуются, да…

— Долго делать документы? — спросил Альфонс. — Нам надо выбираться быстро.

— На такую ораву?.. — вопросом на вопрос ответил Бьерксен. — Порядочно… Ладно, на паром я вас тут посажу, положим, и там адресок скажу, к кому обращаться… там сделают… а что дальше будете делать?

— А дальше разберемся, — сказал Альфонс Элрик. — Помогите нам добраться до Дании, это все, о чем мы вас просим.

— Я к тому… — Бьерксен поморщился. — Говорите, херр Хайдерих пропал?.. Не слишком хорошо. Душевный был мужик, что да, то да… — он подумал какое-то время. — Это я к тому, — наконец твердо произнес он, — что я могу доставить двоих из вас в Англию, если захотите. Мой кореш завтра туда плывет. Но — не женщин. Если отправите мальчика с кем-то из вас двоих, — он посмотрел на Эдварда и Альфонса, — можно устроить.

Уэнди Хайдерих нервно расхаживала по комнате взад-вперед. Комната ей категорически не нравилась… и вообще весь мир ей не нравился. Вся вселенная. Ей казалось, что небо над крышами Копенгагена уж слишком выцветшее. Совсем не то небо, которое нужно для душевного равновесия. Особенно, когда кого-то ждешь… Говорят, ждать и догонять — самые страшные пытки, но можете попробовать и убедиться: что ждать и убегать — ничуть не лучше.

Она ждала уже третий час. Не раздеваясь, только расстегнув легкое пальто, ходила по комнате, по вставшим горбом доскам, взад и вперед… доски скрипели, за окном, на соседней крыше противно взвизгивал от ветра флюгер: моряк с подзорной трубой. Золотые пятна солнца издевательски медленно ползли со стен на пол.

На кровати лежала ее шляпа и пара элегантных фисташковых перчаток. Без всякой видимой причины Уэнди необыкновенно разозлилась на эти перчатки. Нет, ну чего ей стоило купить обыкновенные, белые! Или и вовсе коричневые. У Мари, например, коричневые. Перед тем, как уходить, она одобрительно повертела их в руках, потом натянула и кивнула: «Сойдет, — сказала девушка. — Если бы были белые, не подошли бы». Пришелец из другого мира посмотрел на нее с любопытством: «А что, у вас цвет перчаток что-то означает?..» «Да нет… — ответила Мари, — но Кит как-то мне рассказывал, что в той среде белые перчатки — признак проститутки высшего уровня… а я-то хочу, чтобы меня приняли за скупщицу краденого или что-то в этом роде. Правда, может, он просто сочинял, но лучше перестраховаться». Потом Мари кинула виноватый взгляд на Уэнди. «Уэнди, прости… мои разговоры тебя не шокируют?» И Уэнди только оставалось покачать головой…

Уэнди прекрасно помнила, при каких обстоятельствах Эдвард и Мари познакомились семь лет назад, но все-таки этот неожиданный экскурс в прошлое подруги шокировал ее гораздо больше, чем она собиралась показать. Уэнди знала, что Мари никогда не принадлежала к городскому дну, скорее наоборот — ее отец был весьма уважаемым врачом с солидной практикой — однако каким-то образом она все время обрастала совершенно неподобающими знакомствами. А все ее первый… ну, Уэнди предпочитала думать о нем, как о «муже» — хотя никаким замужеством там и не пахло.