Жертвы требуют красоты

– Уж лежал под одеялом, когда на кровать лег Энс. – Собственно, ничего нового он не сказал. Видя недоумение на лице Владимира Васильевича, добавил: – Он не мог долго находиться под одеялом. Хоть пресмыкающиеся и живучи, но под одеялом, в сухом месте, практически без воздуха, уж не протянул бы долго. Подох бы. Или постарался бы выбраться.

– То есть ужа положили под одеяло непосредственно перед приходом хозяев, – сделал вывод зам прокурора. – Согласен. Дальше.

– Отсюда два варианта. Либо ужа подсунули охранники, либо... это сделала Илона.

У зама вытянулось лицо, впрочем, у Ники тоже. Валдис понял, что его предположение произвело неизгладимое впечатление, и развел руками:

– А больше некому.

– Илона или охранники, – повторил задумчиво зам.

– Да, – закивал Валдис, но он заготовил еще одну пульку. – Охранников я исключаю. – Какая одинаковая реакция у зама с Никой! У обоих глаза полезли на лоб. – Их у Кривуна не было. А Илона была. Следовательно, она кинула ужа в вазу с фруктами.

Вот и стыковка – простая, логичная и... бездоказательная.

– Илона?! – Владимир Васильевич ослабил узел галстука. Подобного виража в его практике не случалось. – Не круто ли? Молодая женщина жила два года в прекрасном доме, Энс одевал ее, возил за границу, подарил машину, по слухам, он обожал Илону. Мотива у нее нет...

– Или! – поднял указательный палец Валдис. – Мы не знаем ее мотива.

– По-твоему, она же и стреляла?

– Не знаю, сама ли она стреляла или кому-то помогала пугать клиентов на отстрел, но, Владимир Васильевич, только она могла подкинуть ужей. Илона поднялась на второй этаж первой, так написано в протоколе, да и она то же самое утверждала. Энс остался внизу, пил воду. Она разделась в спальне, положила ужа под одеяло и пошла в душ. Поэтому ужонок не успел выползти из-под одеяла. А на вечере у Кривуна она исполнила тот же фокус. Кстати, Ника предположила, что убивает женщина, я склоняюсь к этой же версии, хотя не знаю мотива.

Владимир Васильевич поджал губы, нахмурился. Никому не пришло в голову пойти таким простым путем, всего-навсего посчитать и сопоставить время. Однако голая версия, хоть и очевидная, без мотивов и улик ничего не стоит. Он произнес тягуче:

– Серьезное обвинение. Доказать сможешь, что это она?

– Нет, – дал честный ответ Валдис.

– А без доказательств мы ее не возьмем.

– Есть идея. Только я не застрахован от ошибки...

– Валяй без отступлений, – перебил его зам.

– Когда мы ехали к вам, я вызвал ребят. Надо установить слежку за Илоной. Думаю, у нее осталась еще как минимум одна мишень.

– Какая?

– Престарелый спортсмен, который держит у себя Платона.

– Похожий на Бекова?

– Если именно его людей отстреливают, а это, скорей всего, так и есть, то путь Илоны лежит к нему. Между прочим, у Бекова был конфликт с Яковом, после чего Клара пошла в наступление на Эльвиру. Беков понял: кто-то взялся за них, а кто – ему не удалось вычислить, поэтому он выкрал нас и оставил заложника, которого отдаст в обмен на убийцу. Подумаешь, его знакомых завалили! Это не повод так рисковать, а он рискнул, потому что его шкура горит. Кстати, что с Бамбой?

– Звонил с мобилы, грамотный, сволочь, – насупился зам. – Может, заметил ребят, а может, страхуется. Сейчас выясняют, кому принадлежит номер.

– Он шестерка, а вот Беков... Его надо брать под наблюдение, его. Заодно Бамбу обнаружим. Впрочем, Илона сама приведет нас к Бекову, так мы узнаем, в каком месте находится Платон. Раньше к ней соваться бессмысленно, такие люди опасность чувствуют шкурой. Кстати, она – а не Энс – заметила нашу слежку. Сбежит – лови ее потом.

Владимир Васильевич скрестил на груди руки и опустил голову, замер, будто заснул. Да тут думай сколько угодно, а других вариантов нет. Наконец он поднялся:

– Сидите и ждите, я к прокурору.

Валдис выпил воды, потом придвинул стул с Никой к себе, обнял ее. Она испуганно оглянулась на дверь:

– С ума сошел? Убери руки.

А он водил носом по ее шее и подбородку, снова по шее. И держал крепко. Ника честно упиралась, ведь они на работе, но когда Валдис... Короче, Владимир Васильевич застал их за преступным занятием: они целовались на рабочем месте. Он нарочито кашлянул:

– Кхе! Кхе!

Бедная Ника думала, что умрет на месте, не надо было в зеркало смотреться, и так почувствовала, как лицо стало красным, загорелись уши. Владимир Васильевич прошел к своему месту, оперся руками о стол и вперился в нее налитыми кровью глазами. Ротвейлер – ни больше, ни меньше. Ну, теперь взбучки не миновать. Он набрал полную грудь воздуха... Ника подалась назад, и хорошо, что спина уперлась в спинку, иначе свалилась бы со стула. А зам всего лишь сказал:

– Действуйте!

Ника выскочила из кабинета первой, невольно дотронулась ладонями до своих щек, которые пылали, как угли. Едва вышел Валдис, она свистящим шепотом отчитала его:

– Ты вообще сдвинулся! Забыл, где находишься? Меня чуть кондрашка не хватил! А все ты!

– По-моему, тебе понравилось...

– Не в кабинете Ротвейлера! – прорычала Ника полушепотом, она была свирепа, как Владимир Васильевич. – Как он нас на части не разорвал!