Жертвы веселой вдовушки

И, обрадованный тем, что взрослая слушательница его не перебивает, а напротив, смотрит ему в рот и жадно ловит каждое слово, мальчик приободрился и начал вспоминать:

– Она один раз к нам зашла, так Симка сначала по квартире носился, словно сумасшедший. Ха-ха! А потом на нее накинулся. И она нас ругать стала, что у нас кот такой невоспитанный. А разве мы виноваты? Самой надо было думать, прежде чем разной гадостью обливаться.

– Действительно, смешной случай. А соседку ты, значит, не любишь?

– Нет, не люблю. Ее никто не любит. Она вредная и всегда всем гадости говорит. И замечания делает. Бабушка говорит, это оттого, что она себе мужика никак не найдет. Ходят к ней разные, да все не те.

Малыш был готов продолжать разговор на интересную тему и дальше. Но в это время из дверей лифта вышла не старая еще женщина, на вид – лет пятидесяти или пятидесяти с небольшим, которая, увидев мальчика и подруг, сдавленно ахнула, а потом подскочила к ним:

– Филя, что же ты делаешь! Я же тебе строго-настрого запретила открывать дверь!

Мальчишка проворно юркнул в глубь квартиры. И весь гнев бабушки пал на головы подруг.

– А вы тут что вынюхиваете?

– Мы пришли к вашей соседке, – и Кира указала на дверь Калерии Валерьяновны. – Не знаете, где она?

– Не знаю и знать не хочу!

– А ваш внук сказал, что она дома.

– Мало ли что дите неразумное говорит? Может, и дома. А может, и нет. Мне это неинтересно.

И женщина вопросительно посмотрела на подруг. Мол – «не пора ли вам пора»? Но Кира с Лесей не сдвинулись с места.

– Нам необходимо с ней поговорить.

– А мне-то что? У Калерии небось и других подруг, помимо меня, теперь полно. У них и спрашивайте.

– Это как раз и касается убийства ее подруги.

– Убийства! – ахнула бабушка Фили, едва не выронив из рук тяжелые пакеты с покупками.

Пакеты подруги услужливо подхватили. А саму Филину бабушку прислонили к стеночке.

– Батюшки! – прижала она руки к груди. – Уже и до убийства докатилось?! А ведь предупреждала я ее! Не один раз ей говорила: веди себя, Калерия, прилично! Не води к себе мужчин всяких со стороны. Во-первых, аморально это. У меня внук подрастает, ни к чему это, чтобы мальчонка на твое непотребное поведение смотрел. А во-вторых, ведь не знаешь же ты про мужиков этих ничего! Может, убийцы они или другие какие злодеи! А ты, как только мужика увидишь, сразу его к себе тянешь, без разбору, без ничего!

– Значит, вы с Калерией Валерьевной хорошо знакомы?

– Соседки, – кивнула головой женщина, уже явно расположившись в пользу подруг и даже поинтересовавшись у них участливо: – И что? Не открывает вам Калерия?

– Нет. Не открывает.

– Ну, если Филя сказал, что она дома, значит, так и есть. Внук у меня болеет вот уже вторую неделю, скучно ему, спасу нет. Родители ему в компьютер играть запрещают, зрение у мальчика портиться от него стало. Вот он и кукует день и ночь у дверей. Я уж его гнала, гнала, а потом рукой махнула, одела его потеплее, да и пускай себе сидит. Все какое-никакое, а развлечение.

– Сообразительный у вас внук!

– И смелый какой.

– Да вы объясните толком, что случилось-то? – всплеснула руками женщина. – Кого убили-то?

– Подругу вашей соседки, Луизу. Может, вы слышали о такой?

– И слышала, и видела, – решительно кивнула головой соседка. – И что же, убили ее?

– Да.

– Ну, не скажу, что я сильно сожалею об этом, – поджала губы женщина. – Хотя, конечно, убивать людей – это не дело. Но для Калерии это будет полезным уроком. Небось поймет теперь, что бывает, если подруг себе новых, гулящих, заводить, а старыми, порядочными, пренебрегать. Вот эта Луиза и сбивала Калерию с панталыку, на танцульки какие-то ее ходить заставляла, с мужиками разными знакомила. А теперь еще и убили ее! Ну, будет теперь Калерии урок!

Пожилая женщина так искренне радовалась этому обстоятельству, что подругам даже стало не по себе. Но, по крайней мере, теперь стало ясно, что Калерия и бабушка Фили когда-то приятельствовали. Потом появилась Луиза и начала тянуть Калерию к себе. И та, увлекшись новым знакомством, забыла про свою старую верную подругу. А той это было очень обидно. Вот она теперь и возненавидела и Луизу, и Калерию.

– Мне эта Луиза с первого взгляда не понравилась. Вертлявая, писклявая… А уж воображала, каких вообще свет ни видывал! Заявила, что по мне видно – я, мол, сто лет назад на себе крест поставила. И что на такой залежалый товар охотники вряд ли найдутся.

– Это она про вас?

– Да! Обидно, не правда ли?

– Очень. Тем более что вы вовсе не залежалый товар, а очень даже ого-го!

– Да бросьте вы, – отмахнулась женщина. – Сама знаю, что я – вылитый сухофрукт. И в парикмахерскую мне надо, завивку обновить. И маникюр тоже надо бы сделать. И туфли купить новые. И пальтишко… Да все некогда, все дела, внук вот болеет, у дочки на работе неприятности. Зять скандалит, одни проблемы в жизни, где уж тут марафет наводить?