Жертвы времени

Не став мешать Дону, я подобрался к краю и уселся, опустив ноги в воду, будто доказывая, что меня обманули. Впрочем, после рассказов мага было немного жутко вот так сидеть, но я упорно болтал в прохладной воде ногами, ощущая, как уходит из них тяжесть, появившаяся во время ходьбы. Слева прямо под склон подступали густые заросли кустарника, а с другой стороны глинистый мыс вдавался глубоко в воду, образуя небольшую заводь с торчащими вверх обломанными стволами деревьев. Видимо, вода подалась вперед, затопив часть берега.

А дальше, за мысом лес подступал вплотную. Тонкие стволы с бежевой корой и высокие кроны перемежались одинокими кедрами и лиственницами.

Вскоре Дон поднялся и, велев обуться, позвал меня за собой, провел между зарослями, объясняя, что это звериные тропы, указывая на следы и называя их. Лисьи, заячьи, оленьи. Тут же, почти сразу, не дал мне наступить на затаившуюся в траве змею — серую с черной полосой вдоль спины.

— Это могло быть неприятным знакомством, большинство здешних ползучих ядовито. Когда раздвигаешь траву руками, сперва будь уверен, что тебя никто не укусит, — он отмахнулся от налетевшего гнуса.

— Как их много, — пожаловался я, почесывая место недавнего укуса.

— От них легко избавиться, если знать как. Можно обмазать непокрытые участки кожи грязью, а можно снова обратиться к травам. Травянистая бузина, донник белый или полынь, размятые в кашицу, дают обильный светло-зеленый сок, который не нравится насекомым.

— Зная о травах, можно жить припеваючи, — проворчал я, думая о том, что не представляю, как выглядят перечисленные магом растения.

— Сейчас найдем донник, бузины здесь нет, а другие растения остались в полях, — Дон вывел меня на опушку и указал на высокую траву с белыми метелками цветов. — Это донник, он бывает желтым и белым, чувствуешь запах?

— Ничего пахнет, — растирая стебель в руках, согласился я.

— Ну и вот, — подавая пример, маг натер шею и руки размочаленными веточками. — Пойдем теперь, дергать водные корешки дело муторное и, главное, будет шанс испробовать второй способ избавиться от гнуса — ну то есть мы конечно с тобой перепачкаемся с ног до головы…

Грязными руками Дон счистил с тонкого корня болотную жижу и сунул его в мешок.

— Ну, устал?

— Есть такое, согласился я, отмахиваясь от насекомых. Они сводили меня с ума и, несмотря на все ухищрения, умудрились здорово искусать.

— Голодный? — осведомился маг.

— И это тоже.

— Тогда пойдем, я знаю тут одну тропку отличную…

Кряхтя, он выбрался из воды и потопал ногами, вытряхивая набившийся под штанины гниющий в болотной воде мусор.

— Чувствуй себя здесь как дома, вот секрет. Мне нравится ходить тут одному, отличный лес, светлый, приветливый, любит людей. Ну, с пониманием конечно, — снова начал свое Дон. — Тут спокойно, можно подумать. Жалко, что нечасто удается так вот выбраться. Обычно травы для Недгара собирают подмастерья, но иногда мне становится совсем невтерпеж. Нравится мне тут, да, нравится, — он вывел меня на поляну и указал на земляной вал, поросший колючими зарослями. — Куманика и малина, можно полакомиться.

И вправду все кусты были усыпаны красными и черными ягодами, но Дон меня предупредил сразу: цепкие плети куманики требуют особенно бережного обращения, иначе можно серьезно пораниться. Пару раз уколовшись, я убедился в его правоте, но ягод было столько, что нужды лезть в заросли не было никакой. Мы с Доном горстями глотали сладкие, ароматные ягоды, а вокруг гудели медоносные пчелы, опыляющие свежие цветы.

— У куманики много нектара, — поделился со мной очередными знаниями рыжий, — дикие пчелы ее любят. Они бывают агрессивными, но если от них не отмахиваться, то все обходится вполне мирно, как сейчас.

Я наелся и, слушая мага, присел на бугристый корень, опершись ладонью на шероховатый ствол…

Лес гудел, но не так, как во время сильного ветра. Это был утробный гул, такой звук рвется из трубы камина, когда тяга становится слишком сильной.

Я оборачиваюсь и чувствую запах дыма. Приятного, мягкого дыма от костра. Всматриваюсь в темноту, в которой мне чудятся оранжевые сполохи. Стремительно накатывает жаркий шквал. Голубоватые языки беспрепятственно взбегают по стволам деревьев к самым кронам, мгновенно выжигая из вековых гигантов жизнь. Рои жалящих, ярких искры сыплются мне на голову безумным водопадом. Трещат деревья, с хрустом обваливаются сгоревшие ветви. Дерево, у которого я стою, вспыхивает, пламя обжигает мне ладони и я бегу прочь, охваченный нечеловеческим ужасом перед бушующей стихией…

— Демиан? Эй?

— Нормально, — с трудом выбираясь из видения, как из липкого, болезненного кошмара, пробормотал я. — Задремал, наверное, я еще не в порядке.