Жертвы времени

— Нечем заняться? — поинтересовался Рынца, заглядывая мне в лицо. Он был на пол головы ниже и оказался так близко, что я почувствовал запах прогорклого масла, вина и пота. — Вот так встреча! Давненько не было видно, как раз ты-то мне и нужен.

И вправду, встреча была самой что ни на есть неприятной. Видимо, мое лицо столь исказилось, что маг засмеялся:

— Да ты не рад меня видеть!

— Нисколько, — неопределенно сказал я, отворачиваясь.

— Рыло от меня не вороти, недоносок! — пальцы Рынцы как клещи стиснули мое плечо. — Обращайся ко мне уважительно.

— Вы чего-то хотели, дори? — помолчав, уточнил я.

— Дори, пожалуйста выйдите из лавки! — жалобно попросил свечник, чувствуя неладное. И вправду, реши мы повздорить, его хозяйству не поздоровилось бы.

— Спокойно, хозяин Ти, — Рынца мило улыбнулся. — Мы с ним старые приятели. И вправду пойдем на улицу?..

— Мне нужны свечи, — твердо сказал я.

— Тогда бери и пойдем. Я, так уж и быть, подожду тебя.

С этими словами он вышел, оставив меня в смятении. Прекрасно помня разъяснения Мастера о том, что у меня нет никаких привилегий и Рынца может распоряжаться мною по своему усмотрению, я очень долго выбирал свечи, а хозяин лавочки то и дело бросал в мою сторону настороженные взгляды.

Что ж, — наконец решил я, — чему быть…

И вышел на улицу.

— Ну что, навыбирался? — язвительно осведомился Рынца. — Теперь Мастера своего на помощь звать будешь?

— С чего бы это? — резко спросил я и поплатился за пренебрежение. Рынца выставил перед собой руку, у меня перед глазами потемнело и я, падая, в поисках опоры схватился за его кисть…

Зашипел и потух факел. Густая белая струя дыма устремилась к потолку, светящемуся тысячами блеклых глаз-огоньков. Вокруг было мертвенно тихо. Ссутулившись, человек стоял у стены, выставив перед собой руки, закрываясь от чего-то ужасного, надвигающегося безжалостно и неотвратимо. Я видел, как дрожит от страха его тело.

— Послужи мне, — велел приятный, завлекающий голос. Так могла бы говорить желанная женщина, стоящая у края кровати. Этот голос околдовывал и призывал к повиновению. Секундное сомнение охватило мой разум, но видение, отрезвляя, все еще трепетало призраком перед внутренним взором.

— Ты плохо кончишь однажды, — зачем-то произнес я. Это не была угроза, но я все еще чувствовал ту мощь, что вот-вот должна была обрушиться на этого мага.

Зрение медленно вернулось, я обнаружил, что нахожусь на заднем дворе за кухней. Я лежал на камнях и рядом со мной валялись три выкрашенные серебряной краской свечи, выбранные в лавке свечника. На дворе были свалены не колотые деревянные колоды, у стены стояли покрытые белой мукой мешки.

— А не хочешь служить мне, послужи себе, не просто же так ты ешь наш хлеб, — сказал Рынца, восседая на перевернутом пне. Ногой он подтолкнул ко мне колун. — Давай-ка, наколи для начала дров, перенеси в подвал мешки с мукой, которые я только что привез с мельницы, и натаскай кухарочкам водички от источника. Да смотри, пока они тебя не отпустят, попробуй только уйти! А у меня и без тебя дел много, — он поднялся, снимая с бедра скрученный хлыст. — Пожалуются девки на тебя, поговорим по-другому, умелец.

С этими словами Рынца повернулся, и, подмигнув Тиве, вышедшей на заднее крыльца, заторопился прочь.

— Что стоишь, работничек? — хихикнула девушка. — Как развлекаться и пить, так с охотой, а поработать?

Поджав губы, я подобрал свечи, положив их в стороне, взялся за тяжелый колун, повертел его в руках и опустил на пенек, где до этого сидел Рынца. Дерево издало глухой стук, но не поддалось, колун отскочил, оставив на поверхности пня лишь неглубокую вмятину. Девушка вновь хихикнула.

Обозлившись, я снова поднял колун и что было силы обрушил его на пень, который разлетелся с треском на куски. Криво улыбнувшись, я поднял отлетевшую половинку…

Так прошел день. Я перетаскал неподъемные мешки, под весом которых подкашивались ноги, потом передохнул, выпив чашку воды, и снова взялся за колун. Поначалу это занятие показалось мне глупым и тяжелым, но вскоре я приноровился с одного удара разбивать плотные колоды. К вечеру аккуратная поленница наколотых дров высилась у стены, а посмеявшаяся надо мной Тива, сама вынесла мне на крыльцо овощное рагу и вино. Мы с ней сидели на ступенях и болтали, она расспрашивала про город и тихо краснела, когда я во всех красках рисовал перед ней нескромную и свободную жизнь Гранд Сити.

Вскоре Тиву позвали и она, скорчив расстроенную мину, прихватила мои тарелки и побежала на кухню, так и не ответив на мой самый главный вопрос «ты никогда не хотела отсюда сбежать?».

— Что-то еще нужно? — крикнул я ей вслед.

— Нет, спасибо, — дородная кухарка, которую звали Молли, с укоризной посмотрела на меня. — Ты моей девочки мозги то не запудривай, рассказываешь небось всякое, смотри.

— Да уж ладно, — непринужденно засмеялся я в ответ. — Ничего такого.

Сытый и усталый, я вернулся в башню и прилег на минутку, распрямив ноющую спину, да видно уснул.

Стук в дверь разбудил меня.

— Открой, Дем! — позвал из-за двери Мастер.