Жест Лицедея (СИ)

— Нет, не так! Твой чертов отец, который убил моего брата, был ключом одновременно с тобой. И Денисов был ключом. Но в живых ты один, — она потянула через соломинку «Корсар». — И если хочешь, чтобы я стала добра к тебе, если ты хочешь видеться со мной, то ты должен вспомнить, где место, о котором говорил Салтыков.

— А у Салтыкова нельзя спросить? — я чувствовал, что вопрос идиотский, но почему бы и нет.

— Ты издеваешься?! Нет этой сволочи, к счастью, в живых! — она поднесла ко рту бокал с коктейлем. — Нет, как и других ваших проклятых заговорщиков!

— Но кто-то еще остался, чтобы помочь мне вспомнить? — продолжил я валять дурака. — Свет, прости, я со всей душой к тебе. Я люблю ебя. Но многое не помню из-за этих мерзких мухоморов. Поверь, больше никогда не буду их есть. Врач сказал, что память должна восстановиться через месяц-два, — вот последнее я очень грамотно соврал. Если она меня думает поводить за нос надежной на отношения с ней, ненаглядной, то почему бы не бросить ей свою наживку.

— У нас нет столько времени. В общем так, мальчик, вспоминай! Вспоминай изо всех сил! Думай, кто тебе может с этим помочь, — она затушила сигарету и встала. — Как вспомнишь, сразу бегом ко мне в салон. Ты понял?

— Да. Сразу, не теряя ни минуты к тебе. Клянусь! — выпалил я, вскочив точно пионер. Правда классно сыграно? И тут же попросил себе маленькую награду: — Можно поцеловать? Пожалуйста, Светочка! — И помню, что женщин об этом спрашивать нельзя. Но сейчас особый случай. Натолкнувшись на ее пронзительный взгляд, я сделал вид, будто стушевался и добавил. — Прошу только в щечку.

Она небрежно протянула руку для поцелуя. Вот же дрянь! Пришлось припасть губами к ее ладошке. Ладно, так тоже сойдет: заодно снова запущу «Я Хороший». Хотя против валькирии это не работало.

Сука, бл…дь и дрянь, еб…ная Троцкая ушла. А я, все же прикурив ее сигарету, тут же загрустил. Сигарета оказалась на редкость приятной: с клубничным ароматом и каким-то изысканным сладковатым вкусом.

Жаль, что так скоропостижно закончилась встреча. Удалось выяснить не много. И так: я — ключ. Вот как это понимать? Ключ наряду с двумя другими лицами графских кровей, которых нет в живых. И один из них мой отец. Может быть Ирина прояснит здесь что-то? Она должна знать, что Петр Михайлович являлся ключом? Ключом к чему — вот главный вопрос. К какому такому месту и что там? Что такое мог мне сказать граф Салтыков? Ведь все знали сусла, как юношу не слишком умного, и если Салтыков доверил какую-то важную информацию именно мне, а не Ирине, то… То хрен его знает, что… Нет вменяемых объяснений, кроме таких: либо граф Салтыков очень спешил, а Ирины Львовны в этот момент не было в московском доме, либо Ирина по каким-то причинам не должна знать о том тайном месте. Хотя имеют право на жизнь иные версии, которые сейчас просто не могут прийти на ум из-за недостатка информации. Вероятно, «ключ» здесь какое-то образное понятие. И в этой головоломке все каким-то образом связано с Апрельским переворотом, заговорщиками.

Как жаль, что не появлялся Весериус. Я не общался с ним несколько дней. Его очень не хватало, и совет магистра был бы кстати. Вполне возможно, маг способен многое прояснить. Он же — Хранитель рода.

— Вот, что вы просили, — Анджела положила на стол свернутый листок.

Негритянка подошла тихо, что я, за своими мыслями, не сразу заметил ее появления.

— Спасибо, дорогая, — я встал, поймав ее руку и притянул к себе. — У тебя красивые глаза. Такие большие…

На нас наверняка смотрели из-за соседних столиков — я чувствовал, как негритянке неловко. Ничего страшного. Подумаешь, маленький эксцесс на рабочем месте. Быстро забудется, простится.

— И такие груди… Потом я их обязательно потрогаю, — я прижал ее к себе, так, что она явно почувствовала мой большой очень твердый член. Это стало видно по ее глазам. Да, они сейчас собирались лопнуть. Так-то, детка! Представь, что будет, когда я тебе засажу по самые помидоры? В общем, помечтай об этом перед сном. Я скоро тебя разыщу.

И тут меня осенило! Это писец! Как мне раньше не пришло это в голову?! Нет, вы сейчас все охренеете от остроты и глубины моей идеи!

Положив на столик три рубля, я быстрым шагом направился к выходу.

Только бы стерва-Троцкая не свалила домой! Только бы успеть!

Я повернул за угол. И когда возникла уверенность, что меня никто не видит, натянул на себя образ «Луция». Теперь требовалось скорее зайти в салон «Небесный Свет», ведь на улице персона консула, мягко говоря, привлекла бы много внимания.

***