Читаем Жесть оцинкованная полностью

Тема «что есть можно снимать в россии» меня лично затронула ещё 10 лет назад, когда я снимал закат на финском заливе. Случайно в кадр попала говнососная станция на берегу, километрах в двух. Так там охранник, земляной прыщ, на гавно в мегафон изосрался, пока я кадр компоновал. Спустил на меня гиену огненную, ридигера в шкварках, и всю прочую нечисть ац-кую. На весь берег пообещал меня в гавно закатать и «прямщаз» вызвать омон. С тех пор много воды утекло, рашка встала с колен, и демократия волной с логовой нахлынула наших доблестных ментов, подментёнков, ЧОПовцев и прочую свинорылую мразь с чешущимися кулаками. Если 10 лет назад можно было снимать чо хочешь, то щаз просто пиздец и ахуй.

По сути в унылой путинорашке снимать нельзя ваще ничего, кроме собственного чёрного анального тоннеля, да и то, заперевшись в сортире и читая мантры правительству РФ. Да я не против, рашку ваще надо законсервировать как гнойный гангренозный нарыв, как мутировавшую раковую клетку, как никчёмный грязный клоповник. Но ёбанарот, если я хочу снять эту помойку, ну вот захотелось, дайте мне эту возможность, от вас чо, отвалится?!! Если господа охранные собаки думают, что я прямо удрочусь от совершенства и глубины фотографии с типичным рашкинским сюжетом, типа берёзка + красная площадь, то убейтесь об стену. Любой средневзятый фотоклик нормальной страны будет в разы красочнее и интереснее. По сути снимать рашку мне не так интересно, как, например, ебущихся обезьянок на бали, на красивой ананасовой ферме с юными тайванками. Но увы и ах, суждено мне жить в россии, поэтому снимать мне россию.

Закон, который мне искать и перечитывать лень, говорит, что снимать можно всё, кроме военных объектов. Не буду вдаваться в подробности, это много сложнее чем «где можно бухать» из предыдущего топика, потому как уж очень много законов сегодня это регламентирует, но раньше основным законом запрещено снимать только военные части и приграничные зоны. Это я твёрдо знал. Также нехорошо снимать в морду других людей, но можно, если они слабее или медленнее бегают. Пока я отвлёкся на ковыряние в носу, рашкиснкие чиновничьи свиньи настрочили доморощеных самопальных законов в своих феодальных ведомствах с неибиче-ским ограничительным списком. Так что теперь что бы ты не снимал, обязательно в кадр попадёт какаянтьто херота, которую снимать нельзя указом старшего подьячего его высочества графа Хуева, надсмотрщика царских коровников. А ментовьё, понятно, и радо стараться, всех пиздит и заламывает руки. Кстате, программистишки, как единственный эльфиский вариант рашкинца, ноне вымирающий вид, особо получает по почкам и камерам. Попомнете, сдохнет последний кодер, исчезнет последняя зеркалка. Будет вам только мыльница для съёмки свинячьх морд жирных рашкинойдов, со сверх широким углом съёмки, фиш-ай, не, раше-свинорыл-глаз, 270 градусов, что бы влезло.

Почитав свежие форумы я был в ахуе, как людей пиздят за съёмку всего, что ни попадя. Красную площадь почему то запретили снимать. Пол москвы точно запретили. Но это похер в принципе, говорено, что это город рабов, обречённых на вечное офисное въёбывание. Однакож в питере тоже лютуют, особливо со штативом если. Штатив — это хуже если бы ты был бородатым чеченом с гранатомётом! Штатив это всё, пиздец! Омон, вертолёты, спецвойска, агенты безопасности, и все как один на страже родины! Фотографу объективс надетой блендой широким концом в жопу, туда же штатив, и расстрел на месте. Зеркальная камера — те же маски шоу, но без гэбни и засовывания штатива в жопу. При этом в комплект демократизации россиянина входит уничтожение его собственности, а именно изображений на флэшке. Привет конституции и его гаранту. При особо сильных эмоциях со стороны фотографа уверен, запросто пришивается статья измена родине. Вот так, скатились к махровому тоталитаризму, а вы не заметили?

Моё мнение, что всё, что может попасть в объектив моего фотика я могу снимать. Если это твоя неибически частная собственность, ставь не мене неибический частный забор до стратосферы, что бы я даже с ТУ-144 не смог заснять твой сраный дворец. Если это особо охраняемый от россиян объект, спрячь свои особо секретные коструктивные элементы или чо ты там охраняешь, или поставь глухой забор. Если это красная площадь, петропавловка или кижи, идите вообще нахуй стройными рядами, это нужно снимать, я даже спрашивать вашего разрешения не собираюсь, это моя как бы страна чтоли и моя, типа как бы площадь [здесь неуверенно]. Если твоё тупое ебло попало в кадр радуйся, или убирать надо было. Если я потом размещу это твоё ебло в инете с подписью «тупое ебло», значит это демократия, опять же радуйся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука