Жесть оцинкованная

Ну а если ты мучаешься совестью, видишь несправедливость, думаешь о будущем своём и своих детей, хочешь постоянно роста и достойную старость, так эт, товарищ, ты просто не принял лекарство! В пятёрочку, россеянчег, за пойлом «три семёрки», и домой, к телевизору, смотреть петросяна. Уже за три сеанса тебе полегчает, за пол года рассосётся моск, а через год тебя торжественно примут в россеяне, дадут хрущобу от бабушки, бабку замочат, и дадут тебе персональный ламповый телик Rubinъ с одним каналом.

Тупей, жри косорыловку, хрусти отрубями, смотри петросяна, сдохни молодым!

О том, как мы ридигера победили

Случилось мне намедне с пабло-хуябло ездить к эльфам в финку карму чистить. И вот что из этого вышло.

Каждый гоблин, дабы не потерять полностью людской облик, должен чистить карму. А именно — ездить к эльфам, за границу. Хотя бы раз в год. Вот и мы с пабло хуябло решили скататься к финикам, благо Ленинград рядом с эльфами. Собственно поэтому мы и культурные, а не как это москальское татарство. Кароч, сели два рыцаря и поскакали…

Про финку рассказывать неча. Эльфы как эльфы. Всё у них чисто и песдато. Солнце и снег. Снуют там туда-сюда старые пердячие автобусы с гоблинами, которые на корню сукпают всё бухло, курево и прочие гоблинские радости. И мы тоже, обдав домики-пряники смрадом старого дрантулета заправленного рашкинским топливом, закупив куряшки и бухашки, а также (что немаловажно) сделав плёночную среднеформатную фотосессию в Иматре, отправились назад, в Северный Мордор.

Тут, для всеобщего понятия, надо пояснить, как двум рыцарям на фольксе пассате пришлось сражаться с тёмными силами. Необходимо сказать, что мы с пабло горячие любители Сообщества Лизателей Досок и Сосателей Трупов — наших любимых православных. При случае мы всегда кинем палочку в их огород. А тут такая херь: ехала с нами третьим пассажиром матушка пабло — человек совец-кого покроя, настоящая учительница, слово «хуй» не преемлющая. А как нам, людям постовец-ким и нищим, без мата то? Мыж на нём разговариваем. Тут и решили заменять весь мат на ридигера (что по сути одно и тоже). Типа «шоп тебе ридигер кадилом заебенил». Надо ли говорить, что уже к финке мы ридигера в суе упомянули раз мульон. И тут началось…

Сначала вдруг встала финская граница. Она всегда пропускала гоблинов в мородор, а тут встала. Два часа нам ебали мозг на финикийской границе, два часа мы склоняли ридигера всеми пятнадцатью финскими падежами. За это время тучи сгустились над нами, ушло солнце и день померк. На рашкинской границе сломался компутер в нашей очереди, и мы ещё отсосали часа два. Это уже было странно.

Ближе к девяти вечера, мы все, матерящиеся именем ридигера, вывалились на мордорскую землю, которая встретила нас отсутствием разметки на отсутствующей дороге под гордым названием Федеральная трасса Скандинавия. В морду пошёл невесть откуда взявшийся снег с пургой, вырываемый из темноты слабенькими фарами фашистского фольксвагена. Засвистел ветер, на снежной каше пошла наледь. Сам ридигер, многомилионно упоминаемый нами весь день, лично прилетел нас не пустить в мордор и заморозить на педеральной трассе, или вхуя-рить в лоб с фурой.

Ебошил злой рэп, я орал в открытое окно «ридигер, изыди» и протирал сортирной бумагой леденеющее лобовое стекло. Дворники не справлялись с натиском летящего сырого льда, пурга заплёвывала нас одних снегом, который рилигер зажилил и не спустил на всю россию. За пургой проглядывало злое ебало ридигера в гримассе ненависти орущее «сдохни, ебаный ганс. Сдохни, тварь наблагодарная, чмо ЖЖшное, неверущая срань.» Ебало щёлкало зубами и махало кадилом. Из кадило изрыгался весь снег рашки. Замороженный в ледяные глыбы он летел в торец чуду немецкого автопрома, который реально охуевал, за что он попал в автомобильный ад, в рашку, когда его коллеги попали в рай — в тёплую италию.

«Сдохни, ебаная ЖЖшная тварь, неблагодарный пасквилянт. Это тебе за нелюбовь к родине, сука!» проорала башка в рясе и капюшоне. Ридигер вырвал из накладной ГэБэшной бороды волосину, сказал заклинание «именем госбюджета и феликса дзержинского», и на трассу выехали огромные злые фуры-автовозы. «Сдохни, гниль, не любящая москалей!» — кричали из за руля бородатые дальнобои с ликом ридигера, ацки трясли крестами и лизали иконы на бардачке. Фуры нас окружили и стали давить. С каждого автовоза в нас стократ глазами фар упёрлись лексусы блядских московских менагерков, торгашей и прочей татарской москальской пробля-ди. «Сдохни, лузер» шипели они с автовозов с 77 номерами, «завистник ёбаный, тварь ничтожная, сдохни».