Жесть оцинкованная

Ограничимся рассмотрением на пятьдесят лет вперёд, далее я сдохну, и мне на всё насрать будет. На все разговоры «детям надо оставить» я ржу в сраную харю пидораса на джипе с 12ти горшковым двигателем, выбрасывающему мусор в окно. Сразу отставим в сторону имплантированные в мозг айподы с петросяном, атоматический самонажиматель на педали в авто и всякие гаджеты. Костыли человечества для понятия будущего малоинтересны, скажу только, что они будут красивыми и приятными, комфортно ведущими в ад. Для составления будущего возьмём нашу замечательную рассею. Наша страна есть говногубка, впитывающая всё дерьмо на свете. Дерьмо есть тренд новых поколений, и рашка, впитывая культивируя и усиливая до ацкого искажения всю мерзость человечества, является полосками теста на беременность сатаной всего мира. Европейойд, америкос, хотите увидеть своё будущее? Не в гаджетах и машинках с жопомассажёром, а в людях. Приезжайте к нам, в наш адов испытательный полигон земли, в лабораторию дьявола, в гигантский исправительно трудовой лагерь. Если будете дальше толерантно ковыряться в носу, то рашка придёт к вам!

Поехали. Всё ИМХО. Всё сыро, недоработано, мгновенный срез мозга на сейчас. Почти везде «будет» можно менять на «сейчас».

Я считаю, что люди, в общей своей массе, придут к плесени в чашечке петри, и уже другие разумные объекты будут смотреть на нас сверху, как на грибковое образование, которое незамедлительно нарастает на нефтегазосодержащих ресурсах планеты. Так же, как мы смотрим на плесень на старом батоне. Может быть они тоже были когда то великими цивилизациями. Никаких яблонь на марсе, никаких супер людей, никакой аннигиляции и телепортации, мой уютный диванный гаджет к компьютеру, жруще-срущая приставка к монитору. Просто плесень. Все вместе на земле перемешаемся в единое пюре, коричневого цвета, среднего пола, среднего роста, среднего раскоса глаз, среднего англоподобного языка, и средних мозгов. С усреднённым богом. С усреднёнными мечтами усреднённого джипа, усреднённой плазмы с неким усреднённым петросяном. С усреднённой культурой, усреднёнными знаниями где включается комп, усреднённой синтетической гамбургерной едой. С мгновенной заменой одного человека другим, из любой точки пространства-времени, безотносительно к его культурному и расовому родству, все будут средними на средней работе. Все будут делать примерно одну среднюю работу в компьютере, потреблять среднюю синтетическую духовную и физическую пищу, смотрящими на средние картины, средние спектакли в средних театриках и средние не пойми какого направление музыкальные группы. Даже богатые станут как то серыми и средними, всем будет похуй на их яхты-хуяхты, и потянутся они на интернет-вечеринки в сети, но контролировать и поёбывать всех будут победившие этот мир богатые, несмотря на вялый похуизм народа, будут пытаться всех запрячь. Все страны в общем будут развиваться одинаково, с примерно одинаковыми людьми, границ для людей не будет, для товаров будет чисто для таможки. Уж воевать точно никто никуда не пойдёт. Всем черножопым мусликам по телевизору, коран в сортир, мир дружба жвачка. Не предвидится точно одного — личности. А значит на марс не летим, саженцы яблок можно выкидывать. В общем — плесень людская. Паразиты на планете земля. Вши, ползающие и немеряно размножающиеся на лысеющей перхотной башке старушки планеты земля. Тем похуистичнее будет получить от инопланетян порцию шампуня от перхоти и керосина от вшей.

Тепло в трубах, горячая и холодная вода, сральная труба, эффективные лекарства, социалистическая «работа» с уравнительной зарплатой, дешёвая жрачка, всё это шаг к атомарной плесени. Для обычного человека, без стремлений и без невещных желаний, это означает одно — тихое загнивание и плесневелая духовная смерть. Никто не нужен, ничто не нужно. Родственники нахуй не нужны, а вы говорите собраться двор отчистить от снега. Религия просралась атавистическим поносом общих слов, растерялась и перестала быть актуальна в наше время. Полная автономность любого индивида в любом городе, при любых социальных рассовых и языковых раскладах. Да, города, гигантские, мегаполисы, очаги плесени по 50 миллионов, в сто этажей домов да тыщи станций метро. Деревни доживают последние годы, эти вымирающие трухлявые постройки, которых ни отопить ни прокормить, со спившимися дегенератами или со стариками, дети которых прочно вцепились в городские кварталы. И не жалко, в городе проще жить, деревня — отголосок ужасного трудового прошлого. Каждый будет жить единолично в нормированном дешёвом бетонном блочке на окраине милионника, как и подобает элементу плесени, торчать в интернетах, есть гамбургеры и срать в говнотрубу, вот и вся жизнь. И это при внешней иллюзии выбора из сотен типов штанов и тысяч видовых форм кабаков.