Жесть

Леший тут же принялся карабкаться по скользкому склону и торчащим из него кускам раскаленной породы наверх, навстречу нормальному грунту, чёрной грязи и дождю, который не долетал до дна этой расщелины, превращаясь на лету в ядовитый пар. Кроме перечисленных относительно приятных вещей наверху Лешего поджидали ещё и неприятности вроде обозленных «бройлеров». Но драться с людьми и сражаться со стихией — это разные вещи. В первом случае имелся шанс даже против сотни, а второй случай не имел перспектив вообще. Из двух зол приходилось выбирать меньшее.

Подъём давался с трудом, здоровая рука и ноги то и дело соскальзывали, грунт осыпался, камни крошились, несколько раз Леший съезжал на дно, и ему приходилось начинать всё сначала. Но сдаваться Леший не собирался. Это просто не имело смысла, а бессмысленность сталкер ненавидел больше, чем бесперспективную работу.

Прошло минут двадцать, прежде чем Леший всё-таки добрался до края оврага. Ему оставалось совершить всего одно героическое усилие — и вот оно, спасение, но…

Нет, Леший не сорвался и не съехал в очередной раз на дно, однако и выбраться он не сумел. На правой ноге вдруг повисла тяжеленная гиря, которая намертво зафиксировала сталкера в положении сталактита, висящего на краю обрыва. То есть в положении совершенно неподвижной окаменелости. Леший старался изо всех сил, усилители работали на пределе, но «гиря» оказалась слишком тяжёлой, да ещё, похоже, упиралась в торчащие из склона камни, не позволяя сталкеру покинуть расщелину.

Очень не вовремя вернулась боль в простреленном плече, и Леший рискованно повис на одной руке. Если бы прицепившийся к ботинку противник просто болтался мёртвым грузом, сталкер мог и потерпеть, но враг тянул вниз, и Лешему срочно требовалось что-то предпринять. Он что есть силы двинул свободной ногой, пытаясь сбить «гирю».

Повисший на ноге у Лешего боец стойко выдержал сокрушительный удар и не разжал захват.

Сталкер взглянул вниз. Картина ему представилась неприятная до холодных мурашек. Повисший на ноге «бройлер» выглядел, как кусок тщательно отбитого и пережаренного мяса. Боевой костюм его был изодран, из спины у человека торчали сломанные ребра, кожа и мышцы тлели, пузырилась кипящая кровь, лицо бойца обуглилось, глаза превратились в мутные белые шары. Но человек всё ещё был жив. Более того, он пытался подняться повыше, цеплялся уже за пояс Лешего и явно тянулся дальше, к горлу врага.

Сталкер стиснул зубы и рискнул во второй раз. Он собрал волю в кулак, попытался внушить себе, что боль ушла, а затем попробовал пошевелить простреленной рукой. Получилось не очень хорошо, но всё-таки получилось. Худо-бедно рука по-прежнему работала.

Воодушевившись, Леший попытался отцепить пальцы умирающего «бройлера» от своего пояса. Удалось это только после того, как последние силы всё-таки оставили бойца и он отдал богу душу. Продержись парень ещё хотя бы минуту, схватка осталась бы за ним. Второго падения на дно оврага Леший мог не выдержать.

Сталкер уцепился за край оврага обеими руками, напружинил мышцы и вдруг понял, что не может подтянуться. Но причина крылась не в том, что Лешему прострелили плечо, хотя и это мешало, да ещё как. Ведь доработать тело Лешего Механик сумел, но боль и рефлексы бородатый кудесник не отменил. Однако сейчас причина сбоя оказалась и вовсе банальной. На освобождение от «гири» ушли все силы. Леший чувствовал себя полнейшей тряпкой, причём выжатой досуха. Вот так глупо. В метре от цели — и ни капли сил.

Леший запросил у компьютера данные о заряде аккумулятора. «Сердце зверя» тоже было разряжено «в ноль». Мягко говоря, ситуация складывалась патовая. Теоретически Леший мог защёлкнуть сочленения бронепластин в боевых перчатках и висеть на краю обрыва, пока не отдохнёт. Но запас кислорода в резервном баллоне подходил к концу, и без аккумулятора не работала система охлаждения. Да и кровь из раны подтекала, а с ней утекали и остатки сил, уже не физических, а просто жизненных. Получалась этакая игра «на тоненького». Что случится раньше, отдохнут перетруженные мышцы или закончится воздух, перегреется броня и станет критической кровопотеря?

Если второе (плюс третье и четвёртое), то Лешему оставалось коптить небо (в прямом смысле) не намного дольше, чем упавшему на дно оврага противнику.