Жёстче мести

— Я же еще ничего не сказала. И откуда ты знаешь, что я хочу попросить?

— Попросить? — вновь обернулся ко мне.

— Да, — что-то я потеряла мысль. Как же он легко мог сбить с толку. — А ты о чем подумал?

— Подумал, ты пришла за сексом.

— С чего вдруг? — я буквально подпрыгнула на месте от такой наглости.

— Не вижу иной причины для твоего прихода.

Снова он разговаривал цинично. Всем своим видом показывал, что я здесь никто и ничто. Во взгляде читалось явное пренебрежение. Меня это обижало. В конце концов я не по своей воле здесь. Не нравлюсь, не держи!

— Что с лицом?

— О чем ты?

— У тебя вид, будто ты меня всеми матами про себя покрываешь.

Вот ведь. Ничего от него не скроешь.

— Просто злюсь.

— Ты можешь это делать в другой комнате, — подошел, приподнимая пальцами подбородок. — Тебе так не кажется?

— Ты меня сбиваешь, — отдернула его руку. — С тобой невозможно. Все переводишь в секс или просто открыто меня ненавидишь. Я просто пришла с просьбой, не больше.

— Опять по папочке соскучилась? Домой не отпущу.

— Не смей ничего говорить про моего отца!

Диалог уже шел на повышенных тонах, не предвещая ничего хорошего.

— Ты хренов мститель! Да какой ты мститель? Ты неудачник! — меня уже было не остановить. — Похитил, сам не зная для чего! Ни убить не можешь, ни шантажировать. Полдела сделал, а дальше не по силам.

Подлетев, в мгновение схватил за шею и с силой припечатал к стене.

— Ты маленькая, дешевая тварь! — сквозь зубы. — Захотела перейти на личности? Тогда слушай! Ты даже в качестве подстилки ничтожна, не говоря уже о каких-то твоих иных заслугах. Я не убиваю тебя лишь потому, что жду, когда твой конченый папашка соизволит приползти на коленях и начать вымаливать у меня прощения, — сжал сильнее.

— Больно, — попыталась пропищать. — Ты меня душишь.

— Тогда ответь мне! — с криком вновь вдарил меня об стену.

— Как же ты не любишь принимать правду о своей грязной семейке. Живешь, сука, в иллюзиях, — его лицо было так близко, а боль становилась невыносимой. Из глаз выступили предательские слезы, скатываясь по щекам. — Твою мать убили бандиты по вине отца. Из-за мрази, которую ты защищаешь.

— Хватит! — его слова словно ножом резали сердце. Даже физически было не так больно, как душевно. — Прекрати!

— Я решу, когда все прекратить! — даже не ослабляя хватку. — Твои жалкие попытки задурить мне мозги ничтожны. Будешь расплачиваться с отцом на равных за свои игры. Хватит сил, сука?

— Хватит, — через силу и боль.

— Тогда терпи.

Не отпустив, швырнул на кровать, нависая сверху, раздвинул коленями ноги.

— Когда я вернусь, ты должна ждать здесь! Обнаженная и мокрая, — сунул руку под платье, оттягивая трусики. — Поняла?

Сил вымолвить даже слова не было. Поскорей бы он ушел, не могу больше!

— Поняла⁉ — еще злее.

— Да.

Грубо вставил в меня палец и прокрутил.

— М-м-м, — жалобно заскулила. Как же он был мне противен. Не понимаю, как я могла с ним испытывать оргазмы. Ненавижу его! И все его прикосновения ко мне ненавижу! Сволочь! Мерзавец! Как мне хотелось все это прокричать ему в лицо, но я не могла…

Вынул палец и демонстративно облизал, засунув его в рот.

— Вкусная, сука.

* * *

Даже после того как Виктор вышел из спальни, я все еще словно оглушенная лежала на кровати. Будто проткнутая иголками, боялась пошевелиться. Слышала четкий гул в голове, а как поступить — не знала.

Говорил серьезно. До сих пор дрожь пробирала от его тона. Мне не страшно стать его подстилкой, это уже и так случилось. Мне было страшно от его слов про маму. Не могу поверить, что это правда, но Виктор говорил слишком уверенно. Конечно, он хотел меня обидеть и мог сказать, что угодно, но именно в этот раз я почему-то поверила. Мне нужно срочно поговорить с отцом. Я должна все узнать, мне нужна эта правда.

Я буквально сходила с ума в четырех стенах. Виктор не сказал, когда вернется, посадил как собаку и заставил ждать, а у меня голова разрывается от мыслей. Ни есть, ни пить не хотелось, только на свежий воздух.

Терять мне уже было нечего. Недолго думая, вышла на улицу и направилась в сторону оранжереи. Стоило шагнуть внутрь, как слезы ручьями застелили глаза. Мне как никогда хотелось плакать навзрыд. Прям у порога упала на колени и отдалась истерике.

Как же мне было одиноко и больно. Хотелось кинуться в объятия к маме и не отпускать. Жаркое солнце грело через стекла, а меня пробирала дрожь. Под землю хотелось зарыться, чтобы Виктор меня никогда не нашел и больше не обидел.