Жестяная королева (ЛП)

Я кивнула ему, и тогда он рванулся, поднимая меня, поворачивая нас обоих так, что моя спина ударилась о гладкую плитку. Мои ноги обвились вокруг его бедер, и он без колебаний вошел в меня.

— Туз, — вскрикнула я, откидывая голову назад, когда он растягивал меня. У меня болело после вчерашнего. У меня болело неделю. Он был большим, и неважно, сколько раз мы были вместе, я все еще не приспособилась. Но это было невероятное растяжение, которым я наслаждалась каждый раз.

Это была боль, которую я получала вместе с удовольствием от мужчины, который вскоре возненавидит меня.

— Черт, Нова. — Он вышел и снова вошел в меня. — Господи, как же хорошо чувствовать тебя без всего, детка.

Мы должны были делать это с самого начала. Он был совершенством, бархатным и твердым. Его бедра чувствовались волшебно, когда он трахал меня у стены, пар клубился вокруг нас, как облако.

Я вцепилась в его широкие плечи, затем наклонилась, чтобы завладеть его ртом. Его вкус был опьяняющим, и я разрешила себе помнить об этом. Когда все будет сделано и моя игра будет раскрыта, я буду вспоминать Эмметта внутри себя.

Он схватил меня за задницу, крепко прижимая к себе, пока вбивался в меня, удар за ударом, пока на меня не накатил оргазм и мои стоны эхом не отразились от стен.

— Черт, — простонал он, когда я запульсировала вокруг него. Затем он прижался ртом к моему плечу, его зубы крепко впились в мою кожу. В то время как моя одержимость оставляла следы ногтей на его плечах и груди, его оставляли вмятины от зубов.

Мы отмечали друг друга.

Буду ли я смотреть в зеркало в ближайшие годы и видеть эти отметины? Часть меня не хотела, чтобы они исчезли.

Эмметт кончил с ревом, его тело содрогалось, когда он изливался в меня, долго и сильно. Затем он прижался своим лбом к моему, удерживая меня, пока мы оба спускались с высоты.

Когда звезды рассеялись у меня в голове, он поставил меня на нетвердые ноги и, взяв за руку, снова завел под воду. Мы вымыли друг друга, и когда я вышла из душа и завернулась в полотенце, которое он протянул мне, от меня пахло его мылом.

Я вытерла свое тело, затем встала обнаженной перед зеркалом, вытирая полотенцем волосы, в то время как он стоял позади меня, великолепный в своей наготе.

— Что это? — Я провела кончиком пальца по татуировке на его запястье. Это была черная птица с широко распростертыми крыльями.

Он потянулся мимо меня к верхнему центральному ящику и открыл его, вытаскивая расческу с широкими зубьями. Я подумала, что он расчешет свои волосы, но вместо этого он взялся за кончики моих.

Мурашки бегали по моей коже, пока он расчесывал, время от времени его костяшки пальцев касались моего плеча. Я закрыла глаза, низкий гул удовольствия вырвался наружу, когда он начал расчёсывать от кончиков до кожи головы.

— Моя мама хотела сделать одинаковые татуировки, поэтому на мой восемнадцатый день рождения мы пошли в местный салон, и она выбрала именно это. Что меня чертовски удивило. Я подумал, что выйду оттуда с сердечком, бабочкой или чем-нибудь изысканным. Но ей понравилась эта птица. Она сказала, что она подходит нам обоим.

Она действительно шла ему. Это было смело и напористо. Но в этом было и что-то женственное. Изящные кончики крыльев. Взмах птичьего хвоста.

Эмметт закончил с моими волосами, затем быстро расчесал свои собственные. Отбросив расческу в сторону, он подошел к встроенному шкафу рядом с ванной и появился оттуда с двумя парами спортивных штанов, одной футболкой и одной толстовкой.

Я взяла большую часть одежды, в то время как он надел только пару брюк. Одевшись и вдыхая чистый запах толстовки, я последовала за ним на кухню, где он достал из холодильника два пива.

— Гостиная или веранда?

— Веранда. — Без вопросов. Я любила сидеть на улице, даже если было холодно и темно.

Он открыл дверь и вышел наружу, устраиваясь в своем шезлонге. Я решила сесть рядом с ним, между его раздвинутых ног, чтобы прислониться к его груди.

На полу рядом с нами лежала книга, которой вчера там не было.

— Что ты читаешь?

— Просто книга, которую мне отдала мама. Это была книга моего отца. Она подумала, что мне понравится.

Его отец был мертв. Что-то, чего я не должна была знать, потому что он мне этого не говорил.

— Твой отец…

— Умер, когда мне было двадцать шесть.

Я молчала. Нормальной реакцией было бы сказать, что мне жаль, но я знала, что подавлюсь словами.

Отец Эмметта, Нил Стоун — или Стоун, единственное имя, которым папа когда-либо называл его, — убил Ти Джея.

Папа отомстил. Воины устроили засаду на Стоуна в «Бетси» и убили его.

Мое сердце учащенно забилось, потому что я не хотела говорить о Стоуне. Это была личная территория, а мы не были близки.

— Мама рылась в его вещах, — сказал он. — Она отдала мне ее в пятницу на прошлой неделе.

В пятницу вечером он написал мне смс и сказал, что вернется домой поздно, что напишет мне, когда будет в пути. Мы встретились после девяти, и не расставались до утра понедельника.

Я заперлась, отгородилась от реальности и притворилась, что часы не идут.

— Ты уже прочитал ее? — спросила я, поворачиваясь, чтобы видеть его лицо.