Жестяная королева (ЛП)

Мне нужен был этот костюм, потому что сегодня я отправлялась на войну.

Я не ожидала, что папа сегодня одобрительно кивнет мне. Я думала, потребуется не одна поездка, чтобы убедить его, что отомстить должен не дальний родственник или перспективный молодой Воин. Если он хотел отомстить, он мог рассчитывать, что я доведу дело до конца.

Но он дал мне свое благословение. Он доверился мне. И я его не подведу.

Такер Талбот отомстит моими руками.

Начиная с этого момента.

Поворачивая ключ в замке зажигания, я позволяю урчанию двигателя проникать в мои кости. Я позволяю его рокоту скользить по моей коже, как прикосновению любовника в темноте ночи. Я провела кончиками пальцев по рулю, в последний раз вдохнув, прежде чем нырнуть внутрь.

Дорога домой в Миссулу заняла бы чуть больше часа. Но в другом направлении шоссе привело бы меня в Клифтон Фордж.

Я не собиралась домой.

Мой «Шевроле Нова Купе» 1969 года выпуска взмыл над дорогой, когда я покидала тюрьму, отражающуюся в зеркале заднего вида. Машина была подарком моего отца на мой двадцать первый день рождения, и, если когда-либо и было место, где я больше всего чувствовала себя самой собой, так это за рулем этой машины.

Машина была громкой и быстрой. Она была сексуальной и изящной. Папа всегда говорил, что «Нова» в целом очень крутая. Именно по этой причине он назвал меня Нова. Это была его вторая любимая машина — первой был «Шелби Мустанг».

Шорох шин по асфальту успокаивал мои нервы, а когда вышло солнце, небо надо мной стало чистым, как лазурный драгоценный камень. Поля проносились мимо размытым зеленым и золотым пятном.

Папе больше не мог наслаждаться открытой дорогой Монтаны, но я бы сделала это для него.

Я опустила стекла, стягивая светлый парик, который надела для визита в тюрьму. Бросила его на пассажирское сиденье вместе с фальшивыми очками в черной оправе. Затем я позволила порыву ветра растрепать мои длинные волосы. Свежий воздух наполнил мои легкие, и я втянула его, задержав на долгое мгновение, напоминая себе, зачем я это делаю.

Ради папы.

Ради Ти Джея.

Может, я и не была членом «Арроухед Уорриез», но это не означало, что клуб не был частью всей моей жизни. Конечно, ни один из ныне живущих членов клуба не знал о моем существовании. Но это не означало, что я не была посвящена в их секреты.

Я не была Воином.

Но я была воином.

Пришло время привести мой план в действие.

Папа спрашивал меня о деталях во время моего сегодняшнего визита, но я держала их при себе. Комнаты для посещений в тюрьме, где адвокаты могли встречаться с клиентами, предположительно были приватными. Было незаконно записывать разговоры между адвокатом и его клиентом, но я также знала, что ФБР безжалостно преследует Воинов.

Я не верила в то, что федералы не нарушат правила и не создадут удобную лазейку.

Кроме того, обсуждать с отцом, как я планировала соблазнить его врага, чтобы пробраться в лоно «Тин Джипси», было не совсем тем, чем я хотела заниматься. Бонусом того, что он пропустил большинство важных событий в жизни, было отсутствие этих неловких разговоров между отцом и дочерью о сексе и бойфрендах.

Я не была точно уверена, как бы он отнесся к тому, что я сплю с врагом. Я тоже не была точно уверена, что чувствую по этому поводу, но этот мой план крутился у меня в голове месяцами. Другого способа проникнуть в их круг не было.

Мое тело было ценой, которую я была готова заплатить.

Поездка в Клифтон Фордж прошла как в тумане. По мере того, как я приближалась к городу, план повторялся снова и снова в моей голове, пока не стал таким же твердым, как дорога под моими колесами. На самом деле, все было просто — проникнуть и выяснить правду.

Мой отец был мастером хранить секреты, но даже он не смог защитить их все. Я сомневалась, что «Тин Джипси» тоже хорошо охраняли свои секреты. Они преступники или были ими до роспуска своего клуба.

Все, что мне нужно было сделать, это докопаться до правды.

Я была готова лгать сквозь зубы, чтобы провернуть это. Ложь была тем, чем я занималась всю свою жизнь. Само мое существование было секретом, и я ни разу не оступилась, даже после смерти Ти Джея, хотя и была опустошена его смертью.

Я потянулась к пяти игральным костям, лежавшим в пепельнице в машине, и вытащила один, зажав его в кулаке. Ти Джей обычно носил эти кости с собой. Много лет назад, когда мы были детьми, папа научил нас играть в «Кости лжеца» (прим. ред.: Кости лжеца — это класс игр в кости для двух или более игроков, требующих умения обманывать и обнаруживать обман противника), и с того момента Ти Джей объявил ее своей игрой. После его смерти папа принес мне эти кости. Это были те пять, которые Ти Джей всегда носил в кармане.

— Пожелай мне удачи, младший брат.

Солнечный луч струился через окно, согревая мое лицо. Я надеялась, что Ти Джей, откуда бы он ни наблюдал, знал, как сильно мы по нему скучаем. Я. Мама. Даже Шелби, по-своему. Они поссорились в тот день, когда он присоединился к «Арроухед Уорриез», и умер прежде, чем они снова заговорили.