Жестяная корона (СИ)

   Больше всего оск восхищался работой исфлаков, взявших к себе в подмастерье терпеливых триттов, лесных жителей с водой особо не друживших, и расков - племя наемных убийц. Но самое странное - вместе у этих трех народностей получалось довольно неплохо. Когда на воду был спущен первый длинный корабль, несколько дней толпы путешествовали к берегу, восхищенно рассматривая и обсуждая достоинства "Драконьей Головы". Биргиру, благодаря влиянию отца, удалось даже подняться на борт самого большого боевого судна, который он когда-либо видел. Сын Гнупа насчитал три десятка и еще четыре весла на "Драконьей Голове", и на каждое весло, по словам отца, приходилось по восемь гребцов. Биргир пробовал посчитать, сколько воинов может уместиться на этом длинном корабле, но так и не смог.

   Но про "Драконью Голову" все забыли тотчас, как на воду спустили "Большого Змея". Молодой оск видел корабль только с земли, с одного борта, успев сосчитать один десяток и девять весел. Но змей был значительно шире, чем его предшественник, и ходили слухи, что там может поместиться в полтора раза больше бойцов, чем на "Драконьей голове".

   Биргир не пропустил ни одного корабля, вышедшего из-под трудолюбивых рук исфлаков - он восхищался мощным планширом "Зубра", высокими мачтами "Журавля", массивной красно-черной головой "Великой Ундины", высокой осадкой "Морского коня" и квадратными парусами "Сына Аса". Он даже приходил посмотреть на крошечные, по сравнению с длинными кораблями, весельные драккары, бывшие, однако, в два раза крупнее, чем те драконьи лодки, которые раньше использовали племена. Построенные корабли уводили по Кйорерисен-фьорду к огромный озеру Дюптванн, в самое сердце Данелага, подальше от посторонних глаз, где те ожидали своего часа.

   В четвертый день первого месяца зимы прозвучал последний удар деревянного молотка, затих огонь в жаровнях, зашипел, остывая в ледяной воде, последний выкованный меч и племена отправились на побережье. Тут прежде шла оживленная торговля, а теперь лишь завывали набирающие свою силу холодные пронизывающие ветра. Все длинные корабли за два дня были переправлены сюда и сейчас возвышались исполинами среди облепивших их в восхищении драккаров.

   На берегу Биргира ждал отец, невесть где пропадавший около недели (оск даже подумал, не плавал ли тот опять к южным землям). Гнуп коротко бросил, что они поплывут на "Морском Коне" и ушел говорить с ярлом Йорариком, вождем племени ордмаров, а Биргир принялся помогать загружать провизией одну из четырех лодок, за что получил увесистый подзатыльник от подошедшего со спины отца. Дальше оск просто стоял на берегу, как и подобает дружиннику конунга, подперев руки в бока, смотря, как маленькие лодки, загружаются вяленым мясом, соленым маслом, мягким сыром, сушеной рыбой и бочонками медового эля с клюквой и брусникой. Биргир только сейчас начал понимать, что его очень сильно привлекает неблагородная для его народа работа. Всю жизнь он воевал или охотился не столько из-за собственного желания, сколько потому, что так было заведено в его племени. Только теперь сын Гнупа начал задумываться о своем предназначении. Что бы случилось, родись он среди исфлаков или ваннов?

   - Эй, оск, - окликнул его знакомый голос. Биргир повернулся и увидел Хродмара Ожидающего Бурю в сопровождении своих хускарлов. - Ты готов к битве?

   Сын Гнупа замялся, застигнутый врасплох, но конунг лишь посмеялся над его молчанием, приняв его за неуверенность.

   - В твои годы я был за любую драку, неужели у фейгингов и осков настолько разная кровь? - усмехнулся он.

   "Вы даже не представляете насколько", - подумал Биргир, но вслух произнес: "Нет, мой повелитель. У данелагцев одна кровь".

   В ночной тиши молчаливые длинноносые великаны уверенно шли по черному холодному морю. Уключины противно скрипели и три десятка и восемь пар весел рассекали угрюмые воды, разрезая их на мелкие клочки, поднимались вместе наверх и снова опускались. Драккары, ведомые ярлом Хейле, скрылись из виду, и скоро следовало снова останавливаться, чтобы флот не расползался, как изъеденная молью шкура волка.

   Биргир сидел на веслах ближе к корме в одном ряду еще с семерыми воинами из племени фейгингов, племени конунга, на самом быстроходном из длинных кораблей - "Морском коне". Изредка оск оглядывался назад, туда, где скрылся родной Данелаг с их грустными женщинами и обиженными подростками. Стариков на родной земле осталось мало, лишь больные да те, кто умирал. Все, кто хоть одной рукой мог держать меч, сейчас плыли на длинных лодках - на драккары сажать их было без толку, какие из них гребцы?

   Оск считал, что Хродмар Ожидающий Бури поступил благородно. В другое время никто не взял бы немощных стариков на войну, но теперь у конунга было много кораблей и еще больше оружия, поэтому отцы отцов могли умереть, как и подобало хорошему воину - в бою.